Реальность Тардис

– Наверное, да. Смотри: можно придумать поиск по фото или голосу, подключить к системе кошелёк, сделать отдельную блог-ветку, аудио, видео, не знаю, что еще… хранилища информации. Короче, сделать так, чтобы работа каждого компьютера в стране начиналась с открытия вашей странички поиска. Еще можно разработать программу видеообщения через интернет. Может быть, в мире уже что-то такое имеется, но я пока в сети не нашла. А представь, как было бы удобно с нашими покупателями решать вопросы по конференцсвязи, а не по телефону и бешеному тарифу. Дальше: компьютеры – это хорошо, но пара лет и – каждый будет носить в кармане свой интернет. Телефоны больше станут похожи на планшеты, только маленькие и компактные. И кто займется разработкой программного оборудования для сотовых сейчас, тот завоюет этот мир.

Гена смотрел на меня ошарашенно. Не знаю, правильно ли вываливать на него всё и сразу, но до меня, как до жирафа, дошло, что время глобальных перемен уже идет, и раз есть у меня крошечная возможность использовать свои крошечные знания в этой области, то почему бы нет.

Под конец Гена как-то странно покачал головой и сказал:

– Не зря тебя Пряхой называют. Знаешь, как только я тебя увидел, единственным желанием было, чтобы ты обратила на меня внимание. И знаешь, я счастлив, что оно сбылось. Ты не пожалеешь, что доверилась мне.

Он улетел, а я еще долго смотрела в небо и не могла поверить, что эта страница моей жизни закончена. Кажется, сама того, не замечая, я расплела узел, которому суждено было быть разрубленным.

Глава 25. Ссора

И стаканчики были пусты, и фляга была пуста, и в груди было как-то пусто, словно вырезали оттуда что-то большое и привычное. То ли опухоль. То ли сердце…

А. и Б. Стругацкие «Град обреченный»

Алиса Беляева

Никогда бы не подумала, что буду так болезненно переживать Генин отъезд. Уж за столько расставаний, сколько у меня с ним случилось в прошлой жизни, можно было стойкий иммунитет выработать. Но нет, в этот раз всё ощущалось по-другому. Я грустила. Словно в душе прогенералили, и теперь там не хватает ряда памятных вещиц. Неприятное, прямо скажу, ощущение.

Естественно, моё настроение не укрылось от Александра. Он долго молчал, но однажды вечером, когда мы сидели наедине и пили чай, не выдержал и спросил:

– Он тебе нравился?

– Что, прости? – я не сразу поняла, о чём речь.

– Майоров тебе нравился? – еще раз повторил Саша. Я задумалась, анализируя ответ. Да, пожалуй, нравился. Давным-давно – как мужчина, сейчас просто как человек.

В этом была моя ошибка. На такие вопросы надо отвечать сразу и отрицательно, а после всё долго отрицать, как Мальчиш-Кибальчиш, и уж точно не раздумьями заниматься.

Саша нахмурился, поджал губы.

Так, пришло время решать этот вопрос, пока он не превратился в проблему. Подперла щёку кулаком, внимательно рассматривая мужчину. Что не так? В чем корень проблем? В моём поведении или его отношении? Как повести беседу? Спросишь напрямую, пробурчит что-то невнятное в ответ, и всё.

– Саш, я себя неправильно и вызывающе веду? – Решила сразу зайти с козырей.

Молчание в ответ. Плохо. Просто отвратительно.

– Саша, поговори со мной, пожалуйста, я же вижу, что ты рассержен. Что не так?

– Ты не ответила на мой вопрос, – процедил он, отворачиваясь к окну.

– На какой вопрос? – подвисла я. – Про Майорова что ли? Да, он мне нравится, как друг, как партнер, как человек, в конце концов.

– А два года назад он тебя раздражал…

– Да, но люди меняются. Мы нашли общие точки.

– Я заметил.

Чёрт! Не так и не туда. Ощущение песка, убегающего сквозь пальцы.

– Давай не будем о нём, уехал и уехал. Давай о нас, – тихо попросила, глядя, как застывают, каменеют черты лица. Надо идти навстречу, договариваться, принимать, понимать, слышать и делать, раз я уже для себя решила, что хочу, чтоб этот человек был рядом.

Саша хмыкнул.

– Вокруг тебя всё время кто-то ошивается. Мне это очень не нравится.

Кивнула. И снова спросила:

– Я дала повод для ревности?

Тишина. Продолжает смотреть в окно. Встала со своего места, пересела к нему на колени. Положила руки по обе стороны лица. Повернула его голову обратно.

– Я дала повод для ревности?

– Нет, – процедил сквозь зубы.

– Слушай тогда внимательно, Александр Лушер! – прошипела в ответ. – Если я решу, что нашим отношениям пришел конец, я скажу об этом прямо и глядя тебе в глаза. Понял? Не смей принижать себя ревностью и оскорблять меня недоверием!

Ответом на мою вспышку гнева был поцелуй, жесткий, страстный, даже агрессивный. Кто б мне объяснил, что там, в душе, творится?!

Третий семестр подходил к концу. К письменным работам прибавились практические. Одним из таких заданий стало изготовление эскиза, а после и самого горшка по мотивам древнерусской керамики. Найти археологический образец и нарисовать было несложно, а вот замесить глину и выработать изделие на гончарном круге – очень тяжело.