Реальности Лёлика

«Каждому своё», – написали при входе в одно очень печальное место. Сплетенный клубок человеческих судеб, управляемый умелой рукою Высшего режиссёра, создаёт разные неожиданно яркие картины предназначенные не опытному, но жадному до жизни восприятию. И каждый делает свой выбор сам! Петрович! Бомж Петрович! Ну почему ты так любишь водку и кто тебя дёргал за язык? Бродяга лежал на земле, как старый плюшевый медведь. Его ожесточённо били ногами. Бутя и Вагон вымещали всю накопившуюся за вечер злость. От души вымещали – жёстко. Что такое бомж? Человек? Ошибка социума? Бесправное существо? Опустившееся ничтожество? Для Бути и Вагона, это не имело значения. Бомжа били умело красиво и качественно. Но тот, так и не смог оценить этого тонкого «искусства», так как сразу умер. Да ему собственно многого и не требовалось. Всего лишь небольшой толчок. Возможно завтра его убила бы палёная водка или он бы споткнулся и упал, ударившись башкой об асфальт. Впрочем, поздно говорить про эфемерное завтра. Сейчас есть только «сегодня», где Петрович умер от жадности. А ноги Бути и Вагона? Что их ноги? Они исполняли Высшую волю и всё! Вы спрашиваете: «Это тоже Судьба»? Да, друзья, именно она! Больно? Обидно? Но так оно и есть!

– Подох, кажись, – тяжело дыша произнёс Бутя.

– Да, наверняка, подох. Ливани ему водки в пасть, мы типа обещали, – зловеще пошутил Вагон.

– А не жирно ему?

– Да хрен с ним, у нас три бутылки.

– Слышь, Вагон, а ведь мы боги! – самоуверенно констатировал Бутя.

– Это ты о чем? – уточнил польщённый приятель.

– Мы решаем, когда этим мразям умирать.

– Думаешь?

– Вижу! – жёстко произнёс Бутя.

– Знаешь, бог, надо валить отсюда, пока менты не припёрлись. Менты тоже думают, что они боги! Да и выпить очень хочется, – Вагона немного напрягла эта философия, он понимал одно, ему чисто по кайфу смотреть на чужую смерть.

Буте же нравилось именно убивать. «Лишать жизни другого, в этом есть что-то высшее», – думал тот. Я чистильщик. Да – это так! Пока Бутя думал «эту мысль», они миновали мост, как бы возвращаясь обратным путём, туда, где начинался маршрут к вокзалу. Приятели неспешно прогуливались в ночи, растворяясь в зловещем тёплом покое, а пройдя вниз по Скаковой улице, попали в уже знакомый нам скверик. Там остановились и молча, отвернув пробки с бутылок, не чокаясь, выпили прямо из тары. Их окружала темнота и непривычная для Москвы пронзительная тишина. Бутя и Вагон употребили почти по пузырю, расслабились, дико опьянели и чувствовали себя на вершине жизни. Ну вы знаете такое волшебное состояние, оно обычно приходит вместе с водкой, наполняя до краёв и даже выше. Чарующее безмолвие… Презрительные звёзды… Тусклый свет городского освещения и лёгкий холодящий тело туман.

Всё подчинялось слову отдохновенно. Лай дворняги, доносящийся откуда-то с железнодорожных путей, ещё ярче подчеркивал негу и проникновенную усталость мегаполиса. «Да мы боги»! – думал сильно пьяный Бутя. «Я точно»!

«Демоны»! – возник зловещий душераздирающий крик совсем рядом. «Демоны»! – раздалось ещё более ужасающе, но чуть тише. Потом тот же голос произнес это слово с невероятной болью и хрипотой. Бутя и Вагон в панике выронили недопитые бутылки из рук и ломанулись бежать из скверика. Но перед ними встала адская старуха с круглыми от ужаса глазами, которыми вращала с неимоверной скоростью. Она преградила руками путь. «Демоны», – зловеще прохрипела бабка ещё раз. Бутя и Вагон затряслись от накатившей животной жути. Они не понимали откуда появилась эта старушенция. Но она так похожа на смерть! Она явно из ада! С пьяных глаз показалось, что это неизбежная Божья кара. Кара за бомжей и месть за украденные бутылки!

На бабке надета, чуть сползшая с плеч, красная кофта. Да, та самая красная заношенная кофтёнка! Старуха очумело вцепилась в рукав Бути и зловеще прошептала: «Где мой кефир? Падла». Вагон почувствовал, что проваливается в пропасть сотканную из километров ужаса и страха. Его реальность вздрогнула и немножечко поплыла. Он силой воли удерживал фокус сознания, но тем не менее ощутил, как штаны наполнились противной тёплой влагой. «Где мой кефир? Падла!» – акцентированно произнесла старуха ещё раз.

А Вагон увидел, как Бутя падает на землю, словно в замедленной киносъёмке. Бабка тут же подобрала неначатую бутылку водки, выпавшую из кармана Бути. Видимо соотнесла её с кефиром, отошла в темноту и вмиг исчезла. Растворилась. Вагон охреневал. Что-то щелкнуло в тупой голове и он почувствовал неимоверную слабость и беспомощность двухлетнего младенца. Вагон по-детски лепетал и смеялся, а потом сел на корточки и плача начал тормошить Бутю. Но тот уже не дышал. При падении в обморок Бутя умудрился попасть виском на кусок арматуры, как специально торчащий из земли. Эпичненько, конечно. И пусть потом кто-нибудь скажет, что справедливости нет!