Реальный чувак

«Нет, уважающая себя врач-психоаналитик с множеством регалий должна тщательнее подбирать горничных!» — успел подумать Чувак, до того как услышал:

— Доктор Далия — это я!

— Вы?

— А что вас удивляет?! — Далия с грациозностью самки носорога повела плечами и слегка изогнула шею. — Разве я не похожа на саму себя?

— Все мы похожи на самих себя, — ответил Чувак, пытаясь сгладить неловкость. — Только мне почему-то казалось… Впрочем, это неважно. Я пришел к вам…

— Ко мне все приходят за помощью, — перебила его Далия. — Поэтому я не держу ни горничной, ни ассистента, только приходящую по утрам уборщицу. Мои клиенты могут быть уверены в полной конфиденциальности, — она наклонилась к Чуваку, обдав его жаром своего тела и запахом чеснока, — все, что говорится здесь, здесь и останется!

— Прекрасно, — ответил Чувак.

Он попытался слегка отстраниться от доктора, но ему помешала стена.

— Расскажите мне о своих проблемах, — попросила Далия, накрывая руку Чувака своей рукой и поедая его глазами.

Чувак был удивлен явным стремлением Далии к физическому контакту, но вида не показал. Кто знает, может, у настоящих, не сериальных, психоаналитиков так и принято общаться с пациентами?

— Мой дядя считает, что у меня эти… как их… фу… фэ…

— Фобии?

— Да-да, фобии! А еще я в детстве занимался онанизмом. Поэтому он порекомендовал мне обратиться к вам и даже согласился оплатить счета.

Далия эротично улыбнулась и погладила Чувака по щеке.

— Меня часто рекомендуют родственникам и знакомым. Я — хороший специалист, профессионал!

Чувак улыбнулся в ответ.

— Мы с вами начнем с гипноза, — продолжила Далия, — во время которого вы расскажете мне о своем детстве, и мы с вами попробуем поискать в прошлом причину ваших фобий. Вы согласны подвергнуться гипнозу?

— А вы будете интересоваться только детством? — заволновался Чувак. — В мою теперешнюю жизнь лезть не станете?

— Будьте уверены, не стану! — пообещала Далия. — Я же психоаналитик, а не налоговый инспектор, мне ваша актуальная жизнь ни к чему. Вот прошлое, далекое прошлое, в котором кроются корни всех наших проблем и истоки всех наших бед, это другое дело.

Далия закатила глаза кверху, словно погружаясь в прошлое, но тут же вернулась обратно и попросила:

— Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, закройте глаза и вспомните самое приятное, что было в вашей жизни.

Чувак поерзал на кушетке, закрыл глаза и вспомнил первую ночь с Джен. Организм немедленно откликнулся на ее образ, и джинсы стали ему тесными. Чувак услышал, как Далия цокает языком. Кровь прилила к его лицу.

— Не волнуйтесь, я не причиню вам вреда, — сказала Далия, неверно истолковав последнюю его реакцию. — Успокойтесь, смотрите мне в глаза. Так, очень хорошо. Представьте белую стену и точку на ней. Сосредоточьте внимание на этой точке. И одновременно следите за моим счетом. Раз… Два… Три… Четыре…

Чувак так увлекся думами о приятном, что на счете «пять» заснул…

Во сне Джен проделывала с ним весьма странные шутки — сначала волокла куда-то, потом раздела и приковала наручниками к кровати. Чувак, трепеща от вожделения, ожидал продолжения, но Джен отлучилась на минуточку и все не шла. Он несколько раз позвал ее:

— Джен! Джен! Эй, Джен!

Он не сразу понял, что проснулся, но, оглядевшись, увидел незнакомую обстановку — тяжелые, достающие до пола портьеры по бокам открытого окна, низкий, инкрустированный серебром, двустворчатый шкаф на гнутых ножках и туалетный столик с зеркалом, выполненный в том же стиле. Красные обои на стенах гармонично сочетались с вишневым балдахином над головой Чувака и алой шелковой простыней, на которой он лежал.

Чувак не любил шелкового постельного белья. Он находил его скользким и необоснованно дорогим. К тому же очень неприятно сознавать, что ты спишь на ткани, нити которой высрала из себя какая-то омерзительная гусеница. Нет уж, старый добрый хлопок, символ американского Юга, куда лучше.

Балдахин поддерживался четырьмя резными деревянными столбиками, к каждому из которых была привязана одна из конечностей распятого на кровати Чувака. Пеньковая веревка неприятно кололась.

Доктор Далия не любила наручники после того, как один из ее любовников, приковав ее к кровати, в экстазе проглотил ключ и вызволять Далию пришлось бригаде спасателей, вызванной по номеру 911.

Одежда Чувака валялась справа от него, на полу. Если не считать веревок на запястьях, он был абсолютно голым. Первым желанием было закричать, но у Чувака хватило ума не поднимать шума, тем более что веревки были затянуты не очень-то туго и при определенной настойчивости можно было освободиться от пут самостоятельно. Далия так устала, перетаскивая Чувака в спальню и укладывая его на кровать, что не смогла как следует привязать его.

Чувак напряг слух, чтобы оценить обстановку, и услышал приглушенный разговор на непонятном языке. Разговаривали двое — мужчина и женщина.