Реальный Gameррой

Выскакиваю на улицу и вдыхаю порцию свежего влажного воздуха. Вдыхаю так, словно стараюсь заполнить им каждую клеточку. И в этот момент понимаю, что пропала та планка, которая не позволяла воздуху утром войти в грудь. Вставала на пути и не впускала в легкие лишний объем. Теперь же её не было и можно вдохнуть до боли в ребрах. Даже голова закружилась от легкой гипервентиляции.

И это я должен променять на вонючую палочку? Я иду и спорю с собой. Иду и уговариваю. Но иду. В курилке пять или шесть человек. И я уже подхожу к проходной…

Нет! Как бы тяжело не было я не должен выходить. Пусть я не буду с Оксаной (а я приложу все усилия, чтобы остаться с ней навсегда!), пусть меня уволят, пусть обзывают засранцем, но эту дрянь больше никогда в жизни не возьму в рот!

— Борис, борись! — говорю себе и иду обратно.

Самооценка + 3 %

Сквозь тучи прорывается лучик солнца и освещает площадку с машинами. Он оглаживает полуобнажившиеся деревья и синюю крышу проходной. Словно небеса дают мне знак одобрения. На душе становится так тепло и хорошо — я снова не поддался срыву. Уверен, что не поддамся и впредь. Ради Оксаны, ради себя, ради нашего общего будущего.

Однако скользит мелкая вредная мыслишка, будто в навозе скручивается белесый червяк: «А выдержишь ли с алкоголем?» Сейчас да, пока я трезвый и щурюсь на ласковое солнышко, а как будет дальше? Ведь через неделю корпоратив посвященный иностранному празднику Хэллоуину. Вот тогда и проверим, а завтра скажусь Гарику больным и отменю наши пятничные посиделки. Выходные промучаюсь в одиночестве, а дальше будет легче.

Никогда не понимал людей, которые бросают курить, а потом ходят и мучаются от никотинового голода. Не понимал, пока не решил бросить сам. Я же молод, так почему сам, добровольно, должен превращать себя в развалюху? Нет! Я выдержу! Я смогу! Несмотря ни на что.

Кто знает, каково это быть посмешищем, тот поймет мои чувства. Горько, обидно, но вынужден улыбаться, иначе люди поймут, что достигают своей цели и усмешки посыплются втройне. Иногда создается ощущение, что минул Золотой век, за ним Серебряный, потом век железа и космической пыли. Сейчас входит в расцвет век «троллей». Век энергетических вампиров. Все норовят друг друга подколоть, укусить, унизить…

Мои милые коллеги не упускают случая посмеяться и угостить пирожком с капустой. Вряд ли меня подкармливают — пирожок надкушен, чтобы виднелась светло-коричневая начинка. Но больше всего радует плакат над рабочим местом, который я обнаруживаю, когда возвращаюсь с улицы. Вот не поленились же — написали плакат метр на метр, где снизу чернеет надпись: «Спасем планету от глобального потепления. Скажем НЕТ вонючему теплому воздуху!»

Мне кажется, что вы уже догадываетесь — чья фотка находится в центре плаката. Да-да, я собственной персоной, ещё и в красном круге с поперечной полосой, какую рисуют в местах запрета курения. Приходится улыбаться и на это. Всё же они старались… Аккуратно снимаю плакат и сворачиваю трубочкой. Пусть полежит до лучших времен. Девчата ржут, но никак не комментируют.

После рабочего дня я выхожу на улицу с трясущимися пальцами и подергивающимся глазом. Но я улыбаюсь — несмотря ни на что я держусь!

— Чего не подходишь покурить? Боишься, что при зажигалке взлетим на воздух? — останавливает меня окрик Владимира Квадратова, когда я выхожу из проходной.

Ну как же он может упустить шанс покрасоваться за счет других? Приходится подойти. В курилке человек десять, кто просто курит, а просто болтает о всякой ерунде. Многие знают о нашей неприязни и подтягиваются ближе, чтобы получить бесплатное представление. Если сейчас не отбрить Владимира, то победа окажется за ним, а это удар по авторитету. Вроде уже двадцать первый век на дворе, а всё как гориллы — авторитетами меряемся. У кого длиннее, тот и победил.

— Нет, не курю, вот и не хочу поддаваться соблазнам, — честно ответил я на улыбки кладовщиков и работников цеха.

— Да ладно, рассказывай. Ты только вышел из офиса, а у нас уже глаза слезиться начали! — продолжает накалять атмосферу Владимир.

— Я не вижу слез на лицах этих достойных людей, — я киваю на окружающих ребят и снова обращаюсь к Владимиру. — Может, это у тебя слезятся от возраста? Стареешь? Наверно, уже от сигарет и фломастер не стоит?

Главное — говорить быстро и напористо. Не давать ему собраться с мыслями — загонять в ловушку слов. Стоящие поодаль девушки-координаторши заинтересованно оглянулись. Может, я излишне громко начинаю говорить?

— Тебе какое дело до моего фломастера? — огрызается Владимир. — Я на него не жалуюсь!

Вот! Он загнан, теперь закрыть решетку.

— А зря! Не надо держать всё в себе, надо иногда и выговориться. Может, мужики и подсобят советом. Сметанки там поесть с грецкими орехами, или же сразу на «Виагру» перейти, — я вижу, как разъезжаются в улыбке лица курильщиков. Остается чуть-чуть.

— Ты бы о себе позаботился, а то вон как…

Я не даю ему докончить, перебиваю и дожимаю.