Реальный мир

Норин и я поженились. У нее была маленькая квартирка. Всего лишь одна спальня. Льюис спал в спальне. Норин спала на раскладном диване в гостиной. После того, как мы поженились, она спросила меня, хочу ли я, чтобы мы спали в спальне? Я сказал ей, что это комната Льюиса. Она крепко обняла меня, до боли.

Я думаю, что я действительно нравился Льюису. Он никогда много не разговаривал, но это нормально, потому что я тоже много не болтаю. Но мы делали всякие вещи вместе. В основном смотрели телевизор и играли в карты. И в компьютерные игры, в этом он был хорош. Я никогда не брал его на рыбалку или куда-то еще вроде этого. Льюис не любил спорт, даже не любил смотреть его по телевизору.

В маленьком доме у Льюиса все-таки была собственная спальня. У нас с Норин тоже, прямо в гостиной. Это было мило. Я всегда был рад вернуться домой. Мы с Норин оба работали, так что все было в порядке. Так мы внесли залог за дом, экономя вместе. Я купил его по программе жилья для ветеранов войны. Это был первый раз, когда я что-то получил за то, что был в армии. Я даже не знал, что мог это сделать, но мужчина из банка рассказал нам об этом.

Льюис, бывало, просил рассказать ему об армии. Я никогда ему много не рассказывал. Это не значит, что я говорил ему заткнуться и оставить меня в покое, я бы никогда этого не сделал. Я просто говорил ему, что это было давно и что это было по-разному, для разных людей, в зависимости от того, про кого ты спрашиваешь. Хотя он однажды спросил у меня кое-что. Его класс собирался на экскурсию в Вашингтон. Вы знаете, у них есть памятник всем тем, кого убили там. Так вот, Льюис спросил меня, не хочу ли я, чтоб он посмотрел, есть ли в списке имена тех, с кем я служил. Я сказал, что те, с кем я служил не были убиты. Мне было жаль ему лгать, но правда была еще тяжелее. Норин всегда делала так, чтоб ей было тяжелее, а Льюису легче, и я решил поступать так же.

Я даже прочитал про это книгу. Как быть хорошим отцом, я имею в виду. Но книга не имела для меня смысла. Я хочу сказать, там ничего такого не было. Как будто человек, который ее написал ничего не понимает. Ну, или я ничего не понимаю.

Льюис спросил меня, есть ли у меня какая-нибудь медаль? Я сказал ему — нет. Они не выдавали никаких медалей за то, что я делал.

Я думаю, что я бессвязно разговариваю. Норин говорит, что я так делаю, когда мне не нравится то, что я собираюсь сказать. Так же, если я собираюсь исчезнуть на несколько недель в поездке, это занимает у меня несколько часов, просто чтобы сказать ей об этом.

Ну так вот, это была просто небольшая драка. Между двумя детьми. Этот парень, ребенок Хэнка — его тоже зовут Хэнк, они зовут его Младший — и Льюис. Я полагаю, что Льюиса немного побили, но не сильно. Он даже не расстроился из-за этого. Но тот парень, Хэнк, он спятил. Даже несмотря на то, что Льюис не победил в драке, он побил Младшего.

Льюис не считал, что он победил, но, может, Младший не считал, что и он победил.

Так вот, Хэнк пришел к нашему дому. Он постучал. Меня не было дома. Норин рассказала мне об этом. Хэнк кричал, что Льюис должен выйти и получить то, что ему причитается. Норин разозлилась. Я не знаю, что произошло дальше, но я знаю, что Хэнк ударил ее. Это была пощечина, я думаю, на самом деле. Тогда Льюис разозлился и попытался пырнуть Хэнка кухонным ножом. Хэнк отбивался от него и ударил Льюиса. Тогда Норин попыталась на самом деле покончить с ним, но она не смогла. Все это случилось, когда меня не было.

Я не думаю, что Норин рассказала бы мне об этом. Но она знала, что Льюис расскажет, и решила, что лучше мне узнать от нее. Я сказал, что я не выйду из себя, и она мне поверила. Это было справедливо — она никогда не видела, чтоб я выходил из себя.

Я пошел повидать Хэнка. Он вышел, и я сказал ему, что он был не прав. Ему не следовало бить мою жену или моего ребенка. Он сказал, что Льюис не мой ребенок. Мне стало нехорошо. Не из-за себя, мне все равно. Но я знаю, как дети к такому относятся. И если Хэнк это говорил, возможно, Младший тоже что-то такое сказал. А может, все дети что-то такое говорили. Льюис всегда всем говорил, что я его отец, так что это было то же самое, что назвать его лжецом. А Льюис не лжец, так же, как и его мать.

Хэнк говорил так же и другое. О Норин. Я думаю, что он пытался меня разозлить. Он сказал, что был там. В Наме. Он был зеленым беретом, он сказал. Занимался рукопашным боем. Сейчас он тренировал Младшего, и тот собирался побить Льюиса когда-нибудь.

Я не разозлился. Я сказал ему, что тоже там был. И понял, что драки, как эта, глупость. Я понял это там. Он сказал, что я был панком. Это было привычно, я знаю, что люди так обо мне говорят.

Он спросил, не хочу ли я выйти. Я сказал, что мы уже снаружи. Это разозлило его еще больше.