Реальный мир

– Хватит паясничать, – резко ответила Тэраути. – Передайте трубку Кирарин. Это ведь ее телефон. Я хочу хотя бы знать, жива ли она.

Мне ничего не оставалось делать, как передать мобильник Кирарин. Она заговорила любезным дружелюбным голосом, который у нее предназначен только для телефона:

– Тэраути, не волнуйся. Извини, что я вам всем доставляю столько беспокойства. Я даже сама удивилась, какие необычные приключения со мной происходят! Кстати, я позвонила своим родителям и сказала, что ночевала у тебя. Так что подыграй мне… Через некоторое время я расстанусь с Червяком, так что не беспокойся. Он совсем не опасен, хотя и очень странный тип. Подожди минутку. Я передаю телефон Червяку. Он хочет с тобой что-то обсудить.

Тэраути вновь рассердилась:

– Обсудить? Что же вы хотите со мной обсудить? Вы лучше перестаньте угрожать Кирарин. Она хорошая девочка, так что не смейте обманывать ее!

– Это вы сами себя обманываете. А что касается ее, то она хороший солдат.

– Что вы хотите этим сказать?

А, черт возьми! Меня совершенно не интересуют взаимоотношения этих девчонок, их дружба и что они вообще из себя представляют…

– Ладно, оставим это. Не могли ли вы написать для меня одну вещь?

– Написать? Для вас? Ха-ха. Вы шутите?

– Перестаньте смеяться. Напишите для меня повесть от имени юноши, который убил свою мать. Можно небольшую. Но чтобы она не уступала той, которую написал Сакакибара. В нее можно вкрапить что-нибудь из Достоевского или Ницше, но так, чтобы нельзя было определить источники. Потом можно было бы придать повести форму притчи или, еще лучше, авангардистского произведения. Понимаете, о чем я говорю? О человеческой жизни, абсурдности существования и тому подобное. Я очень рассчитываю на вас. Если не получится с повестью, то можно и поэму. Если она будет трудна для понимания, то это и лучше! Она должна быть написана так, чтобы ее можно было использовать при экспертизе психического состояния главного героя. Вместе с тем она не должна раскрывать его истинного характера…

Тэраути от изумления издала какой-то нечленораздельный звук.

– И это должна сделать я? Но почему? А вы мне заплатите за рукопись? Но даже и в этом случае игра не стоит свеч. Если вас поймают, а мое произведение будет опубликовано, то в случае успеха его плодами будете пользоваться вы, а мне, настоящему автору, это ничего хорошего не принесет. А в случае провала, если станет известно, что это написала я, у меня возникнут очень серьезные проблемы. Так что – куда ни поверни, для меня одни неприятности…

– О том, что это написали вы, никогда не станет известно, и в случае провала пострадаю только я.

– Ну, тогда и пишите сами, – со смехом сказала Тэраути и фыркнула носом.

– Дурочка, если бы я мог, то не просил бы вашей помощи.

– Неужели вы не можете? Но это же смешно! Вы были одним из учеников знаменитой школы К. Успешно в нее поступили, потом, правда, не выдержали напряжения учебы. Нет, я отпадаю. Слишком занята. В летнем семестре я взяла целых три предмета: английский, классическую литературу и географию. И все это надо завершить во время летних каникул. А до экзаменов всего пять месяцев! Вам ведь все равно, так как рано или поздно вы попадете в тюрьму для малолетних преступников. По словам Юдзан, вы еще говорите всякие глупости, типа, что решили не сдавать экзамены в Токийский университет. Это просто бахвальство. Парни, которые убивают своих матерей, подонки! Хотя вы еще ребенок, но у вас отсутствует даже детское самосознание. Убили свою мать, за вами охотятся, и что же в этом приятного?

– Приятного в этом ничего нет.

– Тогда зачем просите, чтобы я написала за вас?! Собственноручные записки были бы значительно интереснее с точки зрения психологии преступника.

Болтовне Тэраути, казалось, не будет конца. Я хотел было рассказать ей, как трансформировался, пока крутил педали раскаленного велика, но понял, что из этого толку не будет, и решил перейти в наступление:

– Если не выполните мою просьбу, я убью Кирарин! Недавно купил нож мясника. Убить одного или двух – нет никакой разницы. Я с удовольствием испытаю его.

Один или два – нет разницы.

Эта избитая фраза преступников-убийц не выходила у меня из головы. «Смерть легче, чем перо птицы».

– Вы что, серьезно? – вскричала Тэраути.

– Это ложь, ложь! Он тебя пугает! – закричала Кирарин.

Я с силой оттолкнул ее, и она свалилась на пол, залившись хохотом, как будто случилось что-то смешное. Странный, истеричный смех ударил мне в голову. Я прикрыл рукой телефон, но Кирарин продолжала хохотать, и тогда мне пришлось зажать ей рот.

– Я действительно могу убить ее! В голове у меня все перемешалось. Но ни слова полиции. Если расскажете, вашей подруге конец…

– Я поняла. Напишу, – со вздохом согласилась Тэраути. – Когда вам надо?

– Как можно скорее. Пока я еще в бегах. В течение трех дней. Когда закончите, пошлите текст на мобильник Кирарин. Я перепишу и буду постоянно носить с собой. Если схватят – смогу показать.

– Может, это лучше сделать в форме собственноручных заметок?

– Разве я уже не сказал? Повесть или поэма. Что-то творческое.