Реальный противник

Идея возникла у меня, когда я заметил, что из башни одного из бэтээров торчат усики антенны. Антенна означает связь. А ведь с помощью связи можно попытаться вызвать средство более скороходное, чем «свои двои».

— Олег, — позвал я Гаркавку. — Слушай меня внимательно!

Но Олег не ответил. Он лежал, закатив глаза, и некогда было разбираться — то ли в него опять угодил кусочек свинца, то ли он просто впал в шок от потери крови…

Я повернулся к Белорусу и Эсаулу.

— Мужики, — прокричал я, стараясь перекрыть голосом грохот автоматных очередей, — прикройте меня!

— Ты куда? — удивился Ромпало.

— Туда. — Я ткнул пальцем в бронетранспортер, который подполз к нам уже метров на пятьдесят.

Трава перед нами буквально под корень срезалась веером пулеметных очередей, будто здесь прошлась невидимая, но очень мощная сенокосилка.

— Зачем? — ошарашенно осведомился даргинец.

От удивления он даже забыл, что нужно нажимать на спусковой крючок.

— Есть идея, — крикнул я. — Ты, главное, — стреляй побольше!..

В нашем положении не хватало только, чтобы я в течение получаса старательно разжевывал им свой замысел!.. Оставалось надеяться, что друзья-товарищи поверят мне на слово.

Перекатившись за ближайшую ель, я взметнулся вверх в прыжке и, ухватившись за нижнюю ветвь, вышел в упор гимнастическим приемом, вызывающим отвращение у всех новобранцев — «подъемом переворотом». Со стороны, наверное, могло показаться, что мне этот номер ничего не стоил, а на самом деле мышцы на моих руках лишь каким-то чудом не лопнули: ведь помимо своих девяноста килограмм живого веса я вынужден был поднимать еще и тяжесть оружия, «горба» и разного снаряжения.

Отдыхать на ветке подобно пташке мне не пришлось. Возле уха чересчур назойливо засвистели пули, и я перепрыгнул на соседнее дерево — благо, лес был не таким уж редким. Секундный вис, раскачивание — и прыжок на следующее дерево. Когда-то таким способом передвигались наши пращуры, пока не спустились с деревьев на землю. Жаль все-таки, что их акробатические способности не передавались с генами из поколения в поколение: например, у меня их пришлось в свое время формировать заново инструктору по гимнастике с помощью довольно-таки увесистой дубинки…

Когда я достиг высокой березы, под которой находился в тот момент БТР, руки мои вдруг сорвались с ветки, и я хряпнулся чуть ли не под самые гусеницы бронемашины. Вовремя увернулся от них, но ко мне тут же бросились со всех сторон самые бойкие солдатики, что-то крича мне на ходу.

Увернувшись от захвата одного из них, ударом ноги я перевел в лежачее положение другого, а остальных расстрелял в упор короткой очередью…

Через секунду я оказался на скользкой, воняющей соляркой и ржавчиной броне бэтээра. Как и полагается вежливым, цивилизованным воинам, я постучал в запертую изнутри крышку люка. Правда, стучать пришлось прикладом СГСа, но иначе экипаж не услышал бы меня.

Крышка приоткрылась, и в люке показалось перекошенное от возмущения лицо, обрамленное кожаным шлемом. Судя по его нецензурному восклицанию, приветствовать гостей — пусть даже незваных — лицо в детстве не учили, и я постарался восполнить этот пробел в воспитании. Выстрелом, разумеется — психологических средств в тот момент у меня под рукой не было.

Потом я очутился внутри бронетранспортера. Командир экипажа в чине старшего лейтенанта уже судорожно тащил из кобуры свой табельный пистолет, бортстрелок тянулся и все никак не мог дотянуться, горемыка, до стойки, где хранился его автомат, а механик резко дал по тормозам, чем еще больше затруднил задачу срочного вооружения экипажа.

— Спокойно, ребята, — крикнул я, стараясь перекричать рев мощного движка с турбонаддувом. — Не следует раньше срока торопиться в рай!

И показал своим новым знакомым зажатую в кулаке вакуумную гранату, предварительно удалив из нее чеку. На мой взгляд, объяснений больше не требовалось, но они считали иначе.

— Чего ты хочешь, придурок? — просипел, побагровев, старлей.

— Всего лишь вертолет, — кратко пояснил я.

Я говорил чистую правду, но они мне не поверили.

— Тогда ты не туда попал, — сказал командир БТРа. — Это бронетранспортер, дурак ты этакий, а не вертолетный отряд!

— Я вижу, вы ребята с юмором, — сказал я, разжимая пальцы ровно настолько, чтобы мои собеседники побледнели. — Даже жалко отправлять вас на тот свет… Если не хотите этого — тогда свяжитесь по рации со своим командиром и попросите его прислать к вам вертолет для срочной эвакуации тяжелораненых.

— А если он пошлет меня на определенное количество букв? — ощерился старший лейтенант.

— Да мне до лампочки, что и как ты будешь объяснять ему, но только не позднее, чем через полчаса над нами должен зависнуть вертолет и спустить трап… Ты все понял?

Минут десять, не меньше, командир БТРа беседовал с неведомыми начальниками поочередно. При этом ему пришлось употребить весь имевшийся у него запас красноречия — в том числе и такого, от которого краснеют уши у дам. Он кого-то умолял, кого-то обругал, на кого-то пообещал пожаловаться по команде…