Реальный противник

Денька через три Рамирову поручат для начала расклеивание самодельных листовок с воззваниями Легиона к гражданам Евросообщества, через месяц-другой доверят участвовать в таком ответственном деле, как нападение на демонстрацию «сторонников мира», а там, глядишь, через год допустят и к вооруженным действиям…

Одним словом, перспектива вырисовывалась мрачная и безнадежная, Рамиров был зол на себя и давал обещания господу Богу поставить сотню свечей, если останется после этой ночи в живых.

Занятый этими мыслями, он не обратил никакого внимания на старенький, потертый «лендровер», который шумно остановился на другой стороне улицы. Только когда человек в пятнистом комбинезоне, вылезший с места водителя, подошел прямиком к нему и осведомился: «Это вы — лейтенант Бикофф?», Ян сообразил, в чем дело.

Всякая конспирация попиралась грубо и безоговорочно. Полицейский, который в последние десять минут прохаживался по периметру перекрестка, особо пристально приглядываясь к Рамирову, с возросшим в энной степени подозрением взирал на человека в комбинезоне. Не хватало еще, чтобы из машины выглянуло дуло автомата и расстреляло полисмена на глазах у праздно гуляющей публики.

— Бывший, — уточнил Рамиров вслух, разглядывая, в свою очередь, незнакомца. — Бывший лейтенант…

— Ну-ну, — проворчал неодобрительно человек в «комбезе». — Это мы еще посмотрим, бывший или будущий… Пошли в машину.

В «лендровере» было темно, пахло машинным маслом и железом. В темноте Рамиров пролез на сиденье, расположенное вдоль борта кузова, наступив при этом кому-то на ногу. Судя по очертаниям фигур, здесь сидели еще пятеро.

— Ну, вот, — удовлетворенно сказал человек в комбинезоне, садясь за руль и трогая машину с места. — Теперь наша группа — в полном составе. Значит, так, лейтенант, особо мы знакомиться не будем, за неимением времени. Согласно твоей фамилии, дадим тебе кличку «Бык». - («Уж лучше «Клюв», ведь фамилия Бикофф — не русского происхождения», подумал Рамиров). — Меня можешь называть Бекасом. Справа от тебя — Барсук, дальше идут: Жираф, Бобр, а напротив тебя — Кролик и Мак…

Из темноты рядом с Рамировым поочередно сказали: «Привет», «Очень приятно», «Уэлкам… ту зэ эс… ха-ха!», «Здорово! Ты — бык, а я — корова!»… Пятый молча сунул Рамирову жесткую пятерню, от которой почему-то пахло железом.

— Да у вас тут прямо настоящий зверинец, — усмехнулся Рамиров. — Что ж тогда вы так неосторожно своим видом полицию дразните?

— Это ты про «копа», который пялился на нас? — догадался Бекас. — Да пошел он!.. Пусть они нас боятся, а не мы их.

— Куда едем? — осведомился Рамиров.

— Стрелять не разучился, Бык? — спросил кто-то из «зверинца».

— Вообще-то нет, — медленно проговорил Рамиров. — А что?

— Понимаешь, лейтенант, — сказал Бекас, ведя машину по полуосвещенным улицам, где Рамиров никогда не бывал до этого. — Обстоятельства складываются так, что придется тебя сразу подключить к делу. Прошлой ночью погиб… в общем, один наш боевой товарищ. В качестве замены штаб рекомендовал тебя. Сейчас мы едем брать один объект, так что поможешь нам, ладно?

— Как это — «брать»? — глупо переспросил Рамиров. — И что это за объект?

— Не бойся, большой драки не ожидается, — усмехнулся Бекас. — При въезде в город стоит юнписовская застава, мать ее за ногу, так вот она Легиону — как кость поперек горла… По ночам ее сторожит пара охранников, наша задача — «выключить» их и покопаться в бумагах, а на прощание — устроить небольшой фейерверк… Как ты на такие мероприятия смотришь? А?

— Положительно, — сказал без особого энтузиазма Ян. — А оружие будет? Или голыми руками обойдемся?

Рядом с ним что-то звякнуло, и острый ствол автомата уперся Рамирову под ребро.

— Держи, — сказал чей-то голос. — Это твоя игрушка будет.

— Пока едем, переоденься, — приказным тоном сказал Бекас. — Дай ему вещмешок, Жираф.

Переодеваться в темноте и тесноте было неудобно, но Рамиров кое-как справился с непослушными застежками и стиснул автомат.

«Интересно, — мысленно сказал он себе, — как ты будешь выпутываться из сложившейся ситуации?»…

— Теперь слушай меня внимательно, Бык, — сказал Бекас. — Порядок твоих действий на операции будет такой…

Слушал Рамиров чисто автоматически. Голова его была занята совсем другим. Видел сейчас Ян запавшие в душу эпизоды: жалобно пищавший сверток, который он с невольной опаской принял из рук Юлии много лет назад у роддома; крошечное, сморщенное личико существа, обнаружившегося внутри свертка, с белыми крапинками на носике и мышиными, почему-то знакомыми глазками; голос жены: «Так как мы назовем ее, Ян?» — и свой срывающийся от радости голос: «Джулией, конечно, в твою честь, милая»… А потом, без всякого перехода, — белый профиль и длинные каштановые волосы на фоне черно-красного крепа…

Рамиров скрипнул зубами и с ненавистью покосился на своих спутников. Такие же молодчики, как они, убили его дочь. И теперь он имеет полное моральное право перевести флажок предохранителя на автоматический огонь и расстрелять в упор этих парней в проклятой военной форме, воюющих против собственного народа…