Реальный репортер. Почему нас этому не учат на журфаке?!

Случай из собственной практики. Девяносто второй год. Я худой и глупый. Стажируюсь в «Комсомолке», в «Алом парусе». Мне дают задание позвонить в военкомат и спросить что-то про призыв. Звоню, спрашиваю, кладу трубку. Иду к начальнику: позвонил, записал, когда дедлайн? Начальник задает пару наводящих вопросов, после которых становится ясно, что я забыл спросить у чувака из военкомата, кто он такой и как его зовут. Получаю легкий нагоняй, иду исправляться. Но перезванивать стыдно, поэтому набираю телефон другого военкомата. И знаете, что я первым делом спрашиваю у новой жертвы? Прямо сразу после «алло»? Да, именно это я и спрашиваю:

– Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста…

И слушаю в трубке пронзительную тишину.

Это я к чему? Это я к тому, что, если с вами случилось нечто подобное, не надо вешаться. Ну бывает…

* * *

...

Не вздумайте спасать мир.

Как только вы начнете профессионально заниматься спасением мира, хоть целиком, хоть частично, – вам надо будет срочно менять профессию. Уходить или в политику, или в благотворительность, или в правозащиту, или еще куда-нибудь.

Сотни ваших героев, читателей и просто доброжелателей будут призывать вас срочно кого-нибудь или что-нибудь спасать. Будут стараться сделать из вас журналиста одной темы или одной идеологии – то есть нежурналиста. Если в ваши планы не входит менять профессию – вежливо кивайте, обещайте подумать и идите своей дорогой.

Журналист – человек отстраненный. Особенно репортер. В этом не цинизм, а ценность репортерского взгляда.

Не питайте иллюзий. Вы никогда не измените этот мир. А если вам даже удастся в нем чуть-чуть что-то сдвинуть с места или переставить, не факт, что это изменение будет к лучшему. Вы занимаетесь своим делом, мир занимается своим. Получится у вас на что-то позитивно повлиять – хорошо, но нет смысла делать это целью вашего труда.

Однажды Иван Охлобыстин, уже будучи священником, рассказал мне один эпизод общения со своим духовником. Он рассказывал это неконфиденциально, поэтому считаю себя вправе процитировать:

– Батюшка, вот в первые годы службы я как-то за все и за всех переживал, мучился, страдал – даже молиться было некогда. А теперь…

– …А теперь все по фигу?

– Точно!

– Ну, значит, ты наконец-то стал настоящим священником.

С репортерами та же фигня.

4 2003 год, ноябрь Столица империи «Ха»

Почему жители города Нефтеюганска не хотят вступаться за Ходорковского