Реальный репортер. Почему нас этому не учат на журфаке?!

Сейчас Ольга работает обыкновенной продавщицей в маленьком магазине хозтоваров. Из всех документов, свидетельствующих о ее прошлой жизни, у нее только справка о том, что она является потерпевшей. Информацию о ходе уголовного дела все эти годы ей не давали. Только теперь, когда в станицу нагрянули следователи из Москвы, она узнала, что в 2008 году уголовное дело, возбужденное по факту убийства ее мужа и сына, было закрыто. Теперь ему будет дан новый ход.

Но Ольге уже все равно. Недавно у нее были очередные похороны: среди двенадцати погибших в доме Аметова оказались ее сестра и племянник. Она согласилась пообщаться со мной, потому что ей уже нечего терять. Но и приобретать в этой жизни ей тоже больше нечего.

Достучаться до ворон

Многие СМИ поспешили сделать вывод, что кущевский синдром – это возвращение в лихие девяностые. На самом деле цапковская банда – это ОПГ принципиально нового типа.

– В случае с Цапками я бы расшифровал эту аббревиатуру так: организованная праворазрушительная группировка, – говорит Корниенко. – Почему? Потому что мне теперь стыдно вспомнить, что я когда-то носил тот же мундир, что Финько и Бурносов.

Даже самые жестокие преступные кланы прошлого десятилетия выстраивали некую альтернативную правовую систему, жили «по понятиям» и не поощряли беспредел. Грубая сила была для них не целью, а средством, и «реальные люди» того времени никогда не опускались до того, чтобы терроризировать мирное население. Более того, со временем многие из них становились стержнем местного гражданского общества, как это случилось, например, в Екатеринбурге.

«Синдром Цапка» – это не эхо прошлого, а тревожный сигнал на будущее. Достаточно зайти в кущевскую администрацию и послушать людей, пришедших на прием к следователям СКП, чтобы понять всю истинность оговорки губернатора Кубани Александра Ткачева: банды, подобные кущевской, существуют в каждом районе. Сюда, в кущевскую администрацию, съехались вся Кубань, Ростовская область, Ставрополье, есть даже люди из Тулы и Подмосковья. И у всех одни и те же проблемы: отмороженный криминал, развращенный полной и безоговорочной поддержкой местных правоохранительных органов. Причем, судя по рассказам ходоков, цапковский террор еще не самый тяжелый. Гораздо хуже дела в тех районах – например, в Коневском, – где беспредельничают этнические группировки.

Случившееся в Кущевке не аномалия, а закономерность. Вертикаль власти перегружена настолько, что у нее начинается онемение конечностей. И даже если завтра начальником РОВД поставят нового Корниенко, это не спасет ситуацию. Если приходится выбирать между криминальным беспределом и милицейским, то надо голосовать против всех. Третий и единственно возможный путь – это формирование альтернативных центров влияния. Разве можно было бы представить себе десятилетие глухого криминального террора, если бы в Кущевской были сильные общественные организации, более или менее независимая газета, не ряженые, а настоящие казаки? Нет, нельзя. Почему же ничего этого нет? Хороший вопрос.

– Ткачев тут приезжал недавно и предъявлял нам претензии: где ж вы были, казаки, куда вы смотрели?! – говорит атаман станицы Алексей Марченко. – А куда нам смотреть, если он сам несколько лет назад приезжал открывать мега-ферму «Артекс-агро», жал руки Цапкам, говорил, какие они замечательные руководители. И что нам после этого – кричать, что они бандиты?!

У немногочисленных краснодарских оппозиционеров в ходу политический термин «ткачевщина». С тех пор как к власти пришел молодой и энергичный губернатор, Краснодарский край расцвел экономически, но полностью деградировал политически. «У нас в регионе есть только один политик: это я» – эта установка стала краеугольным камнем местного стиля управления. Эффект – хорошие дороги, заметное улучшение социальной сферы, постоянный экономический рост. Издержки – репрессированные общественно-политические силы, кукольные СМИ и полный паралич гражданской активности.

– Знаете, что происходило на центральной площади в Кущевке в день похорон погибших? Фестиваль трофи-аэробики! – говорит вдова Ольга Богачева. – Сто двадцать человек в майках цвета российского флага под веселенькую музыку прыгали и махали ручками: раз-два, раз-два. Просто какой-то кукольный театр! Паноптикум! Первым, кто предложил почтить погибших хотя бы минутой молчания, стал депутат Владимир Васильев. До него это просто никому не пришло в голову. Потому что для этого нужно распоряжение. А фестиваль аэробики был запланирован и санкционирован – как же не провести?