Реаниматор культового кино

Р. Н.: Двадцать лет я покупал пиратские и полупиратские выпуски «Иглы» с ужасным качеством изображения и звука. И все эти годы терпеливо ждал, когда же наконец «Игла» выйдет в достойном виде. Наконец, ждать надоело, и я взялся за дело сам. В ходе реставрации возникла идея выпустить фильм не только на DVD и Blu-ray, но и в кинотеатрах, ведь выросло новое поколение поклонников Виктора Цоя, которое никогда не видело «Иглу» на широком экране. А следом пришло неизбежное понимание: не имеет смысла выпускать в прокат фильм-реликт. Нужна новая, живая «Игла XXI века» для нового поколения. Однако два условия усложняли эту задачу. Первое, я никогда не смог бы заменить Виктора Цоя дублером, поэтому форма римейка – то есть пересъемок фильма с новыми актерами, предложенная мне американцами еще при жизни Виктора в 1989 году – была для меня неприемлема. Второе: традиционная «расширенная версия» со сценами, не вошедшими в оригинальный фильм, также была невозможна по той простой причине, что все эти сцены уничтожены «Казахфильмом». Нужна была принципиально новая форма кино, но какая? И тут меня осенило: ремикс! Эта форма существует в музыке уже более пятидесяти лет. Первые опыты прослеживаются с конца 40-х с появлением электромагнитных носителей в так называемой «конкретной музыке» (Пьер Шеффер, Эдгар Варез, Янис Ксенакис). Корни же современной техники ремикса – в танцевальной культуре Ямайки конца 60-х, к настоящему времени выросшие в глобальную музыкальную индустрию. Почему этот опыт неприменим в кино? Не вижу никаких причин! Тем более, что современные цифровые технологии и нелинейные системы монтажа с легкостью это позволяют. Законы, как ты их называешь – а по мне просто принципы – просты: бери из оригинального аудиовизуального материала все, что тебе нравится, и совмещай с новыми. Универсальных рецептов нет, ведь каждое произведение уникально и живет по своим законам. Задача творца – найти их и выразить в новом произведении.

Д.М.: Идея объединить образ Виктора Цоя и персонажа Моро, чтобы он окончательно слился в единого и неделимого героя: рок-музыканта, работающего в кочегарке и мечтающего о музыкальной карьере, парня, ради любви идущего на разборки с наркомафией, бойца, владеющего карате и готового к бою без правил, – мне кажется основной в твоей концепции РЕМИКСА. За то время, пока существует культ фильма «Игла» и культ Цоя, эти герои действительно слились в нечто цельное, тем более что иных вышедших на большой экран прижизненных художественных фильмов у Виктора не было. Поэтому визуализировать это слияние стало необходимо. Как и визуализировать ставший народным слоган «Цой Жив!»

Чем Моро в «Игла Remix» отличается от Моро в старой «Игле»? Люди не понимают, как это – реально Виктор Цой в новых сценах, которых никогда не было в природе! Они не верят. Ты же видишь.

Р.Н.: Не верят, потому что путают ремикс с ремейком. Традиционное сознание подсказывает им: в новых сценах будет доснят какой-то актер, прикинувшийся Цоем. Но, как я сказал, любой дублер для меня неприемлем – это было бы предательством по отношению к главному принципу, по которому мы с Виктором работали над «Иглой»: будь самим собой. Ясное дело, никто не может быть Виктором, кроме него самого. Поэтому роль Моро в «Remix» по-прежнему исполняет Цой, и никто другой. А недостающие сцены с ним пришли из двух источников: мои съемки до «Иглы» в фильме «Йя-Хха» (в том числе легендарная кочегарка, позже прозванная «Камчаткой»), а также дорисовки в стиле жесткого комикса. Графический Моро, в отличие от сыгранного дублером, остается Виктором, поскольку это его прямое виртуальное воплощение в художественных образах. Ты прав: сегодня Цой неотделим от образа Моро. Как, впрочем, это было и при съемках «Иглы». Принцип остается нерушимым.