Реанимация солнца

Я поморщилась, потирая шею. Если честно, верилось с трудом. Но спокойствие Рамона подкупало, вселяя надежду, что Анхель не станет пытаться подкараулить меня в темном коридоре базы, чтобы выполнить угрозу про утилизатор.

– Ты пока не успела освоиться среди нас. – Шейдер подвел меня к ближайшему столику, усадил на стул и устроился рядом. – Так что не в курсе местных порядков. Видишь ли, если Анхелю показалось, что кто-то обижает Ракель, – все, спасайся, кто может!.. – Рамон коротко усмехнулся. – Но все мы знаем, что у Анхеля часто случаются приходы на пустом месте. Сколько раз он ломал лапу Хорхе, когда ему вдруг почудилось, что тот пытается зажать Ракель в уголочке, – не сосчитать. Хотя, казалось бы, он прекрасно осведомлен о предпочтениях нашего инженера, куда совершенно не входят феммы. Но нет. Хорошо, что на Хорхе все быстро заживает.

Ага. Вот только я такой живучестью точно не отличалась. Так что лучше было бы в присутствии Анхеля держать язык за зубами.

– Честно сказать, я не хотела ничего плохого.

Рамон понимающе кивнул.

– Конечно. – Широкая мозолистая ладонь накрыла мою руку, чуть сжав пальцы. От шейдера веяло участием и почти отеческой заботой. – Я, может быть, и не знаю пока, какой ты выросла, но малышкой ты была вся в отца. Ну, и скажу по секрету, – доверительно склонился он ко мне, – Саул тоже всегда хорошо о тебе отзывался.

Имя медика ударило тупой болью в сердце. Но я ухватилась за него как за спасительную ниточку. Вот он – Рамон Перес – заветный ключ к моему забытому прошлому. И если Хавьер Кессель постоянно уклоняется от разговора, может, хоть так я смогу узнать, что именно случилось в тот злополучный день двадцать лет назад и как мой отец был связан с «Механическим солнцем».

– Вы знали моего отца и Саула?

– Конечно, – охотно откликнулся шейдер. – Мы с Андресом одно время довольно тесно общались. Я, можно сказать, твой родной дядя. Твоя мама – моя сестра.

Я замерла, с трудом переваривая услышанное. Рамон Перес, боевик «Механического солнца», мой дядя? Почему же никто и никогда не говорил мне об этом?

– Она ничего не рассказывала…

По лицу Рамона пробежала тень. Он вздохнул, опустил взгляд.

– Честно сказать, мы не очень-то ладили. Твоей маме всегда хотелось другой жизни, а не нашего прозябания в трущобах. И проекты Андреса ее никогда не впечатляли. Она считала его наивным идеалистом, уделявшим больше внимания утопическим идеям по спасению шейдеров, чем родной семье. Но главное, конечно, деньги. Андрес спускал на свое дело все до последнего кредита, и твою мать это категорически не устраивало. У нее были другие мечты – о хорошем доме, роскошной жизни, апартаментах в одном из небоскребов Центра…

Рамон замолчал, глядя на наши сцепленные руки, и я догадалась, о чем он подумал. Наверняка, даже несмотря на разлад в семье, ему сообщили о смерти сестры и о том, по какой причине она произошла. Даже если назвали официальную версию, сложить два и два было несложно.

Мама всегда стремилась наверх. И куда привели ее эти мечты? В темные недра Абисса.

Впрочем, судьба отца сложилась не лучше…

– Да, – сочувственно погладил меня по запястью дядя, – твоя мама всегда была… интересной феммой. Она умела закрывать глаза на неудобные вещи – что здесь, с твоим отцом, что там, наверху. На наркобизнес и прочие нелегальные дела как таковые ей было плевать, а вот то, что денег она с этого не видела, вызывало у нее глубокое возмущение.

– Нелегальные дела? – переспросила я. – Мой отец был как-то связан с теневым бизнесом? С бандами? С «Механическим солнцем»? И за это его?..

Рамон замялся.

– Прости… – Он осторожно убрал руку с моей. – Я обещал Хавьеру, что не буду рассказывать того, чего ты не готова услышать. Забудь…

Он поднялся, и я тоже вскочила с места.

– Ну уж нет!.. – Шейдер попытался отвернуться, но я не дала ему отвести взгляд. – Шей Перес… дядя… я хочу знать все. И не говорите, что сначала мне нужно получить разрешение Кесселя.

Рамон лишь развел руками.

– В общем-то, да, Сола. Я обещал и не собираюсь нарушать слово.

Это было уже выше моих сил.

– Почему? – взорвалась я. – Почему все шестеренки этого вашего «Механического солнца» вращаются вокруг Хавьера Кесселя? Мне что, на все надо спрашивать разрешения? А посетить уборную без предварительного одобрения главного боевика я могу? А душ принять? Поменять носки?

Мой гневный порыв вызвал у Рамона насмешливую улыбку.

– Узнаю в тебе гены Андреса, – рассмеялся он. – Такой же неукротимый нрав. – Я раздраженно дернулась. Шейдер, не переставая улыбаться, успокаивающе коснулся моего плеча. – Тише, тише, не кипятись, я не хотел тебя обидеть. Пойми, есть порядки, которые не стоит нарушать. Слово Кесселя здесь закон, и никто, даже я, не пойдет против сильнейшего в «Солнце». Но, – хитро взглянул он на меня, – есть кое-что, на что запрет не распространяется. И ради любимой племянницы я готов пойти на некоторые… вольности.

– Какие? – Любопытство взяло верх над раздражением.