Реанимация судьбы

Я сбегала в спальню, принесла книгу, задернула шторы на окне под недоуменным взглядом Светки и, опустив шкатулку на стол, открыла ее. Жук сверкнул брюшком так ярко, что Светка невольно ахнула:

– Ой, мамочки… это что же – изумруд?!

– Похоже на то. Ты ведь лучше разбираешься.

Аккуратно, даже не дыша, Светка извлекла брошь из шкатулки и поднесла к глазам:

– Черт возьми… Надюшка… это ж с ума сойти… и бриллианты… Ты хоть представляешь, сколько это стоит?!

– Только в общих чертах, – призналась я. – Но меня другое занимает. Я понятия не имею, что это и откуда в нашей квартире взялось. И второе – если мама знала, то почему не продала? Там еще деньги были, полторы тысячи долларов.

Светка, по-прежнему держа жука на ладони, посмотрела на меня поверх очков:

– Может, это не она положила?

– Тогда кто? И папина книжка всегда лежала в ящике стола, я ее сто раз там видела, а нашла тоже в этой книге. Кстати, ее я тоже вижу впервые.

Светка осторожно погладила жука пальцем по брюшку, покрутила ладонь, ловя гранями камня блики.

– К вам приходил кто-то в последнее время? Ну, я имею в виду, когда мама еще была жива?

– Откуда я знаю? При мне – нет, но без меня-то… Но ты же не думаешь, что кто-то подкинул эту шкатулку? Как туда записная книжка тогда попала? – возразила я. – О ней вообще только мы с мамой знали. Получается, что это она… Но тогда я не понимаю – иметь такие долги и держать в шкафу доллары и брошь дикой цены?

– Н-да… – протянула Светка, аккуратно укладывая жука назад в шкатулку. – Но теперь-то мы все равно этого не узнаем. Давай лучше подумаем, как поступить. Можно ведь попробовать продать. На квартиру, конечно, не хватит, но часть долга покроешь – может, хоть банк на время отвяжется?

– Как я это продам? В скупке берут только лом, камни не берут. А там, где возьмут камни, не возьмут золото.

– Да надо попробовать продать коллекционерам. Видно же, что вещь старая, наверняка есть ценители, – возразила Светка. – Знаешь, что мы сперва сделаем? Сфотографируем в разных ракурсах и попробуем в интернете поискать, может, есть описание, имя мастера – это же не штамповка, видно ведь, что изделие штучное.

Светке в этих вопросах доверять было можно – ее бабушка работала в ювелирном магазине, хорошо разбиралась в драгоценностях и Светку тоже научила. Жаль, что она давно умерла, можно было бы ей показать…

– А если просто пойти в антикварную лавку на Ключевской?

– С ума сошла?! Во-первых, если вещь ценная, тебя там просто обдурят, видно же, что ты в этих вопросах не разбираешься. А во-вторых, опять-таки, если вещь ценная… мало ли кому антиквар даст твой адрес.

– Ты слишком увлекаешься детективами.

– Вот поверь – иногда это к лучшему, – безапелляционно заявила подруга. – Осторожность не помешает, кто-кто, а ты должна бы уже это уяснить.

В этом был резон. Сегодняшний довольно удачный день притупил мое чувство опасности, а зря.

– Слушай, – вдруг сказала Светка, понизив голос, – я тут вот что вспомнила. У моей бабушки был приятель, Гавриил Ардалионович… ну, что ты ржешь? Вот такое сложное имя. И он, между прочим, ювелир, работал раньше на дому, подпольно – делал на заказ кольца, серьги, всякое такое…

– И что? Если он жив, ему уже лет девяносто.

– Восемьдесят шесть, и он до сих пор пешком на пятый этаж поднимается. А память у него – тебе не сравниться. Я вот что предлагаю. Давай-ка я ему позвоню завтра с утра, напрошусь в гости, и мы с тобой покажем брошь. Вдруг он что-то подскажет?

Не скажу, что Светкино предложение вызвало у меня энтузиазм – ну, что может подсказать почти девяностолетний старик, пусть даже в прошлом ювелир? Но отказываться тоже было неудобно – Светка искренне стремилась помочь, чем могла. А, была не была… схожу, не убудет от меня.

– Хорошо. Только… что-то боязно мне с такой вещью по улице идти, – протянула я с сомнением.

– Давай с собой Антона возьмем, – предложила Светка, и мы, не сговариваясь, расхохотались.

Антон, Светкин молодой человек, был отличным парнем – умным, воспитанным, интеллигентным – но в том смысле, что вкладывали в этот образ создатели старых советских кинокомедий. Высокий, тощий, в очках, вечно все теряющий и забывающий, Антон годился только в качестве собеседника, а вот в качестве защиты… ну, сомнительно.

– А пусть идет, – сквозь смех сказала я. – Хоть скучно не будет. Главное – не говорить ему, куда и зачем идем.

– Да! – подхватила подруга. – А то испугается!

Мы еще пару минут похохотали над Антоном, но совершенно беззлобно – мы его обе любили, Светка по-настоящему, а я как друга. Никогда не понимала, чего они не женятся или хотя бы вместе не живут. Внешне, конечно, они совершенно друг другу не подходили – долговязый Антон и кругленькая, маленькая, тоже в очках Светка, но в остальном более гармоничную пару трудно было представить. Мне порой казалось, что они даже думают совершенно одинаково – стоило Светке начать фразу, как Антон ее тут же заканчивал.

Словом, мы решили пригласить Антона просто ради компании, все равно втроем как-то спокойнее.