Реанимация судьбы

Надя Закревская. Так вот они какие, эти неприятности…

Всю ночь он не находил себе места, метался по квартире, с ненавистью глядя на запертую дверь комнаты и испытывая острое желание чиркнуть спичкой и спалить там все до последней нитки, до последнего листочка. Как же все это отравило ему жизнь… А завтра он должен подойти к Наде… и что? Что он ей скажет? Как объяснит? Господи, что же со всем этим теперь делать? Игорь застонал, сел прямо на пол и вцепился в волосы, принявшись раскачиваться из стороны в сторону.

– Не могу… – прошептал он, облизывая пересохшие от волнения губы. – Не могу, никогда не смогу…

На работу он приехал совершенно разбитым, в душе радуясь, что день не операционный, можно заняться историями и не привлекать к себе лишнего внимания. Как всегда, до обхода он пошел в отделение и, как назло, сразу наткнулся на Надю. Она выглядела еще хуже, чем он, похоже, тоже не спала ночью и, кажется, плакала – глаза красные и опухшие.

– Что-то случилось? – перехватив ее за руку, спросил Игорь.

Надя посмотрела на него совершенно больным взглядом, но руку не отдернула:

– Да. Вчера похоронили Светку Путинцеву.

Игорь растерялся. Он хорошо знал Светку, лучшую Надину подружку, – маленькую, кругленькую, в смешных очках. Она была очень добрая, смешливая и совершенно беззлобная.

– Что случилось?

– Ножевое ранение в область печени, – еле слышно проговорила Надя и прикусила губу, чтобы снова не расплакаться. – Она умерла на улице… истекла кровью… совсем недалеко от поселка.

– От… какого поселка? – задохнулся Игорь, которого пронзила догадка.

– От здешнего. Она ко мне приезжала, а на обратном пути ее…

Надя все-таки заплакала, Игорь обнял ее за плечи и повел в «зимний сад» – сейчас там никого не было, можно спокойно посидеть и подождать, пока Надя успокоится. Он усадил ее на самую дальнюю скамейку, под пальмой у окна, и, не убирая руки с плеч, притянул к себе:

– Ты поплачь… станет легче…

– Не станет… – прошептала Надя, слизывая с губ слезы. – Я ведь совсем одна осталась… совсем одна…

– Погоди… а мама?

– Мама умерла почти год назад.

– Прости…

Она ничего не ответила, только как-то совсем доверчиво прижалась к нему и тяжело вздохнула. Игорь осторожно прижался щекой к ее макушке, вдохнул знакомый аромат глициний.

– Надя… я знаю, что у тебя неприятности, – негромко произнес он. – Я могу помочь.

– Как? – равнодушно спросила она и даже не поинтересовалась, откуда он узнал об этих неприятностях.

– Отдай мне то, что не принадлежит тебе, и я все устрою. Тебя оставят в покое.

– Кто тебе рассказал? – по-прежнему равнодушно спросила она, словно ей было все равно, ответит он или нет.

– Знакомый. Наденька, я тоже очень влип, ты даже представить себе не можешь… если я не верну до пятницы то, что ты хранишь у себя, моя карьера будет окончательно уничтожена. Я уже потерял место кардиохирурга, прошел переподготовку, освоил новую специализацию – и теперь все рухнет, – зашептал он ей в волосы. – Надя, спаси меня, умоляю…

– Я отдам тебе то, что ты просишь. Но сделаю это не ради спасения твоей карьеры. Я просто не хочу видеть, как погибнет еще один человек из тех, кто мне близок. – Надя закрыла лицо руками, но из объятий Игоря не вырвалась, не сделала попытки освободиться. И он вдруг понял, что единственный человек, кому он может рассказать все, – Надя.

Он встряхнул ее за плечи, заставил сесть к себе лицом и твердо сказал:

– Ты должна меня выслушать.

Надя пожала плечами:

– Ну, говори. Только если ты хочешь сделать признание в обмен на эту чертову брошь, то не терзайся. Я не ради…

– Я это слышал, – перебил Игорь. – Я просто больше не могу с этим жить. Я убил свою мать, Надя. – И он увидел как ее глаза расширились от ужаса.