Реанимация закона

– А ты легко убедишься в обратном. Бери свою патрульную книжку и записывай номера машин, которые нужно будет задержать, когда я пойду на вокзал. В районе вокзала: «Мазда-3» № 122, «Фольксваген Пассат» № 411, «Лада»-«десятка» № 785. Дальше, в районе Исетских прудов «КамАЗ» № 516. Теперь пиши номер телефона, по которому ты позвонишь, когда я тронусь отсюда. Это телефон моего непосредственного начальника полковника Быкова. Скажешь, что я в безвыходной ситуации, а главное, расскажешь о возможности террористического акта.

Антон продиктовал номер телефона, посмотрел на тело Коткина и решил, что и оно может пока еще помочь в его деле.

– Так, Толя, давай-ка вот что сделаем. Перетащим твоего покойного дружка на пассажирское сиденье и пристегнем ремнем безопасности. Ты сядешь за руль и двинешься в сторону вокзала, только по телефону все сообщишь на ходу. Пусть этот ваш Руслан или его бойцы, в случае чего, видят вас обоих в машине и поблизости от меня. Не время все ломать. И главное, скажи, что бомба у меня в руках, но я могу не успеть предотвратить ее взрыв!

– Да, я скажу… Только ты… вы потом подтвердите, что я добровольно. Нет, не так, это… договоримся, может, а? Что все не так тут в машине было, что мы вроде как вдвоем…

Антон посмотрел Столетову в глаза, и тот понимающе кивнул. Вылез из машины и стал помогать перетаскивать тело Коткина на другое сиденье.

Состояние, которое испытывал старший лейтенант Столетов, трудно определить однозначно. Фактически только что была перечеркнута вся его прошлая, простая и понятная, жизнь. Не такая уж простая, но понятная – это точно. Все было ясно, обычно и привычно. Нашлись люди, которые помогли устроиться в полицию и именно в ГИБДД. Без денег Анатолий давно уже не ходил, всегда имел несколько тысяч «карманных». И главное, привык он к ним. Цветы девушке купить? В любой момент, и самый дорогой букет. Неожиданно в ресторан пригласить – да нет ничего проще!

И не задевало то, что надо было делиться с начальством. А потом появился Славка Коткин, которого перевели откуда-то в их батальон. Он пригляделся к Анатолию и стал привлекать его к своим делам. Не совсем к своим, это Анатолий потом узнал, что Славка дела делает по приказу одного всемогущего человека – полковника Нагатина из ГУВД. Он говорил, что президента страны легче свалить и посадить, чем Нагатина, такие у него «прихваты» везде.

И дальнейшее виделось, не без помощи Коткина, простым и ясным. Звание вовремя и без проблем. За капитанскими погонами переведут на другие должности, а там и выше можно. Анатолий заикнулся, что неплохо бы до полковника дослужиться, потому что у них пенсия большая. И сокрушаться стал, что вовремя учиться в вуз не пошел. Славка засмеялся, похлопал по плечу и посоветовал «не заморачиваться». Корочки об образовании можно купить, если так хочется, а звание полковника он ему, можно сказать, гарантирует, если с ним – со Славкой Коткиным – дружить будет. Было понятно, что «дружить» – означало продолжать выполнять всякие задания сверху. А чего не выполнить, если такие перспективы?

Может, и покоробило бы старшего лейтенанта полиции Толю Столетова оттого, что нужно иметь дела с преступниками, откровенными уголовниками, и нарушать закон, который он вроде как должен бы защищать. Но не коробило, потому что Столетов ни дня и ни минуты не работал честно. Он и не собирался идти в полицию, чтобы честно работать. Знал по знакомым, что там можно неплохо иметь «на лапу», затем и пошел. Поэтому и предложение Коткина воспринял спокойно и без угрызений совести, и выполнял все с легкостью, как само собой разумеющееся.

А тут все повернулось не просто на сто восемьдесят градусов, тут все вверх дном перевернулось. Страшные слова – Управление собственной безопасности – потрясли больше, чем смерть на его глазах Славки Коткина. И произошло это потому, что теперь Анатолий остался один на один со всем миром, который оказался страшнее, чем он предполагал, и неожиданно понял, что нет никакой безнаказанности, а есть лишь временная отсрочка.

И к трупу, который сидел рядом, отвесив нижнюю челюсть, у Анатолия вдруг возникла ненависть, злоба за то, что бросил. Обманул и бросил, так легко уйдя в небытие. Между прочим, уйдя от наказания. И поэтому Анатолий вцепился в предложение этого таинственного лейтенанта, как утопающий вцепляется во все, что попадется под руку.

Он выехал на улицу, не теряя из виду белую «Ниву» Антона, и стал набирать номер, который ему велели. Сначала ему никто не отвечал, и Анатолий слушал лишь длинные тягостные гудки. А потом, очень неожиданно и резко, раздался скрипучий неприятный голос:

– Да, я слушаю!

– Т… товарищ полковник. – Во рту у Анатолия неожиданно пересохло, и он с трудом закончил первую фразу: – Товарищ полковник, это старший, этот… я по поручению лейтенанта Копаева. Он велел вам позвонить и все сообщить.

– Да говори же, твою мать! – рявкнули в ухо, и в голове у Анатолия все встало на свои места.