"Ребенки" пленных не берут

— Я никогда не вру, Бодхани, — и до того не слишком добрый голос переполнился сталью. — Ты это знаешь. Вчера на рассвете охрану Анзобского туннеля вырезали до последнего человека. От южного входа до кишлака Зиморг. До рубильника никто не добрался.

Бодхани растерянно молчал, пытаясь собраться с разбегающимися мыслями.

— Но и это еще не всё. Те, кто работал Анзоб, через час придут сюда. Это оросы, баши. Они не берут пленных. Совсем. У тебя есть только один шанс выжить. Сложи оружие до их прихода.

— Ты… Это ты убил моего брата? — от гнева голос баши срывался на визг.

— Я. Зарезал как последнюю свинью. И руку тебе отстрелил тоже я. То, что заменяло мозги Тимуру, вышиб мой друг. Но это не значит, что я даю плохие советы. Один раз мои слова прошли мимо твоих ушей. В результате баши Ахмадов потерял второго сына. Стоит ли повторять ошибку раз за разом?

Мутарбек… Пальцы снова сжали рацию, откуда несся ненавистный голос. Корпус затрещал, но выдержал.

— Ты убил Мутарбека? — прохрипел Бодхани.

— Нет. Моя дочь. Он решил обидеть девочку. Что оставалось делать ребенку…

— Кто ты такой?

— Какая разница? Сейчас важнее, что я всегда держу слово.

— За что ты убил моего брата? Моих сыновей? Кто ты???

— Хорошо, я удовлетворю твоё любопытство, баши, — устало сказал невидимый собеседник. — Таковы Правила. Твои родственники нарушили их и умерли. Ты тоже пытался это сделать. Но не сумел. Поэтому отделался только искалеченной рукой. Хочешь сделать еще одну попытку, баши? У тебя отросла лишняя голова?

— Ирбис? — наконец озвучил отгадку Бодхани.

— Можешь называть так. Или Иблисом. Еще можешь звать Рустамом. Аджаха тоже входит в список моих имен. И Аллах, если это тебе всё еще интересно. Имен — много. И они не важны. Важно, что я устанавливаю Правила. Которые. Нельзя. Нарушать. А буду ли я милосердным, зависит только от тебя.

— Но… А как же «железный» Шамси?..

— Ты снова ошибся, глупый баши. Шамси не Ирбис. Абазаров старый солдат, достойный уважения и защиты. Не больше, но и не меньше. У тебя осталось меньше часа, баши. Потом здесь будут оросы. Смерть от собачьих клыков не самая лучшая для правоверного.

Рация отключилась. Бодхани в бессильной ярости бросил её в перепуганного связиста. Всё кончено. Ирбис говорил правду. И слишком многие слышали разговор.

— Баши! — закричал нукер личной охраны. — Там… там…

Бодхани обернулся. Ниже по ущелью, примерно в часе ходьбы, бежали маленькие фигурки людей. Быстро бежали. «Час, — мелькнуло в голове, — и они придут сюда». Точность предсказания не пугала.

Пугали большие черные псы. По одному возле каждого человека. И накатившийся со спины приглушенный шепот до смерти испуганных джигитов:

— Кара-шайтаны…

Таджикистан, Фанские горы, ущелье Казнок

«Ребенки» рассыпались по склону, полукругом охватывая тропу и прячась за камнями. Борис, не знающий планов подразделения, залег за тот же камень, что и бежавшая перед ним девчонка. Та мельком глянула на него и изумленно замерла. На несколько секунд челюсть отвисла в прямом смысле. Впрочем, руки автоматически продолжали сбрасывать хурджан с лежащего рядом пса.

— Ты откуда взялся? — способность разговаривать вернулась к девочке довольно быстро.

— Из Новосибирска, — логично ответил Юринов. — А если сейчас, то снизу.

— Нет, сюда как попал? — короткий ответ девочку не устроил.

— Бегом.

— Блин, как ты наш темп выдержал?! И не отстал?! — Челюсть отвисла второй раз.

— А смысл отставать? В ночных горах можно потеряться. А можно удержаться, — оружие уже готово к бою, почему не поговорить. Каламбурчик, правда, хреновенький получился, но с учетом условий, в которых сочинялся…

— Можно. Только невозможно, — девчонка тоже умела каламбурить. По крайней мере, на этом уровне. — Мы на пределе шли. Даже наши старшие так долго не выдерживают. Разве что дядя Олег.

— Какой Олег? Юринов?

— Ты его знаешь?

— Это мой брат. Старший.

Сил удивляться у девчонки не оставалось. Поэтому просто замолчала. Пока она приходила в себя, Борису, наконец, удалось рассмотреть соседку. Невысокая, метр с кепкой, худенькая, но пропорциональная. Фигурка хорошая, разве что плечи слегка широковаты. Смуглое лицо, коротко стриженные черные волосы, темные, почти черные глаза. Скорее всего, таджичка, хотя прическа сбивает с толку. Симпатичная такая пигалица размером с автомат. Вот только этот самый автомат смотрится в худеньких руках совершенно естественно.

— Ты родной дядя Бешеной?

— Какой бешеной? — не понял Боря.

— Бешеная у нас одна, — девчонка что-то зачирикала в рацию на непонятном языке.

Выслушала ответную, такую же непонятную тираду и облегченно вздохнула:

— Держись со мной. Сейчас вон за тот камень переберемся. А то из-за этого ты заметен. Торчишь. Пошли?

По очереди перекатились на новую позицию.

— Меня Гюль зовут. Позывной, по-вашему, — представилась девочка.

— Борис. Позывной Шах, — коротко ответил Юринов.

— За что такая честь?

— Это сокращение.

— А-а… Значит так: старшие успели перекрыть каньон. Туда шакам не пролезть. Поэтому сидим и не отсвечиваем. Наша задача — не дать уродам уйти вниз. И отдыхаем. Ночью поработать придется. Включился?