Ребенок Черного Лорда

— Практически. Немного сил все-таки было. Ровно столько, чтобы затянуть ремень… думаю, ты понял.

— Так он…

— Уже нет. И это благодаря мне. Или ты хотел, чтобы этот малец ежедневно так делал? Ты смог бы приходить к нему в угрюмую комнату с гоночным болидом на стене, отворяя дверь с железной табличкой.

— Нет, Хозяин. Вы сделали правильно.

— Я рад, что ты понял.

— А ребенок Даяны? Он должен был упасть?

— Я не мог остановить неизбежное, — с раздражением в голосе ответил Хозяин. Только тогда прислужник пришел в себя. «Как он смел усомниться во Владыке?» Но Хозяин сердился не из-за любопытства Рика, ведь тот уход — его косяк. Владыка настолько сильно был пленен Даяной, что не пересмотрел судьбу мальца.

Сластолюбивый Владыка понял, что в Никите, ему был заказан путь к разврату и свободной жизни, а становиться пленником дивана Хозяин не хотел. Наблюдать шестьдесят три года, как пухнешь от жирной еды и тоски в замасленной квартире — нет уж, увольте. Ведь самое огромное извращение, которое было уготовано Хозяину — поедание гамбургеров вместе с диетическим йогуртом или обнюхивание пальцев после пердежа в руку.

Отсутствие амбиций, человеческого торса, здравого смысла и любого секса. Единственные сиськи, к которым ленивый Никита мог иметь доступ — собственные. И хоть они обещали быть огромными, Владыка не польстился на подобное удовольствие.

Хозяин не осуждал ленивых людей, но жить в одном из них не решился. Никита мог стать известнейшим королем всех вонючек, и поэтому Владыка убедил себя, что делает ему самое заманчивое предложение — переродиться в человека из беременной, глупой самки гориллы.

Отойдя от откровений Владыки, Рик задал последний волнующий его вопрос.

— Что теперь с миссией? Проводник же упущен, — повесил прислужник нос.

— Я в курсе! — рыкнул Хозяин. — Ничего, найдем другого, — добавил он спокойней. — Этого тяжело назвать идеальным.

— Почему? Бракованный, что ли?

— Мамка у него бракованная. А пацан нормальный. Жаль, уйдет скоро.

— Может, еще можно спасти?

— Пацана? Я ж не Мать Тереза? Пусть Бог его спасает.

— А чего уйдет хоть?

— Лакунарная ангина. «Антибиотики убивают детей. Заговоренные травки и молитвы — вот настоящее лекарство». Сгорит от высокой температуры.

— Кошмар!

— Да. Знаешь, если бы я писал книгу для земных слуг, то первая заповедь звучала как-то так: «Не тупи, человек, надеясь на помощь Владики. Делай прививки, пей обезболивающее и жаропонижающее, встань с колен и пи*дуй делать из своей жизни конфетку. Ибо, если сам не побеспокоишься, нихрена иметь не будешь. Живи. Радуйся. Перерождайся».

— Неплохо. Только призыв в конце на рекламу смахивает, — заулыбался Рик. — А в чем же неидеальность проводника?

— Пришлось бы четыре месяца ждать, пока уйдет.

— Тогда, может, к лучшему, — расслабленно выдохнул Рик. — Хозяин, может вы мне сигналы подавать будете? — поинтересовался прислужник с надеждой в голосе.

— Сигналы?

— Их. Чтобы не пропустить момент.

— Тебе имена матерей проводников называть? — уточнил Грегори.

— Просто говорите раньше, кто вам нужен. Хорошо?

— Так говорю, когда чувствую. А так сплошные загадки.

— Загадки? Какие? — оживился Рик.

— «Одна дитя отдаст из-за любви к себе, другая же — погубит, чтобы спасти семью», — процитировал Владыка то, что крутилось у него в голове последние двадцать минут. — Такое вот.

— Прикольно, — ответил прислужник и почесал ухо. — Может, чего разгадаю.

— Пробуй, — подбодрил Владыка.

— Выходит, что информация о двух сразу пришла? — уточнил Рик.

— Выходит. Ах ты, лысая морда, снова открыла охоту?!

— Что? — удивился прислужник такому повороту.

— Ой, не тебе, — смущенно забормотал Хозяин. — До связи, Рик! Новую инфу получу — так сразу тебе крикну!

— Ок. Кричите, — согласился слуга. «Одна дитя отдаст из-за любви к себе, другая же — погубит, чтобы спасти семью», — прокручивал фразу Рик. — Интересно-интересно.

Глава 12. Ксю

Рик вернулся к реальности. Прислужник готов был согласиться, что Мария была не столь глупа, какой казалась сначала. Безусловно, она была дурой, но точно ощущала присутствие потустороннего. Подумав немного и вспомнив размышления Юрия о числах, Рик мысленно оторвал от себя пятерку — символ интеллекта, и так же мысленно прилепил ее возле образа Марии.

Он попытался представить, кем будет следующая женщина, чье дитя «спасет» Хозяин от земных мук. Теперь прислужнику хотелось кричать от радости, рассказывая всем о быстром перерождении младенцев и своем вкладе в благое дело. Конечно, он никогда не испытывал любви к детям, но время, проведенное на земле, безжалостно меняло отстраненного Рика.

Ксения — истинная шестерка. Она была воплощением красоты и любви — любви к жизни. Ее нельзя не заметить, как и невозможно запомнить. Она, словно безумный вихрь, летела по жизни, стараясь успеть везде. Женщина никогда не представлялась полным именем, выбрав для себя слегка смешное Ксю. Так было быстрее и проще.