Ребенок и компьютер

Пятнадцатистраничная брошюра Райнера Патцлаффа «Детство умолкает», изданная на ту же тему у нас, конечно, не может подробно описать все особенности проблемы утраты речи, но суть её объясняет довольно ясно. «Языковедение привыкло видеть в речи человека не что иное, как средство передачи информации от «передатчика» к «приёмнику». Однако у такого понимания, возникшего уже в XIX столетии, есть серьёзные последствия. Если речь идёт только о содержании, которое нужно передать, то… информация может достичь цели при помощи различных средств – письма, знаков, образов, жестов… Но для ребёнка, которому предстоит освоиться с миром речи, ни в коей мере не безразлична среда. Ведь только благодаря обращённому к нему слову он может стать человеком в истинном смысле слова», – пишет Патцлафф.

Речь – это, прежде всего, искусство движения. «Прежде, чем маленькому ребёнку удастся сформулировать одно единственное предложение, ему необходимо научиться владеть в совершенстве более ста мышцами, участвующими в процессе речи и координировать их». Один из главных теоретиков кинесики (науки о движениях человеческого организма), американский учёный Кондон не так давно впервые описал удивительную синхронность движений всех частей тела говорящего и слушающего, напоминающую «изящный и плавный танец». Некоторые учёные предполагают, что эти движения стимулируют не только мышечную активность или мелкую моторику конечностей, но и правильный рост скелета, а также активность коры головного мозга. Все эти факты приведены здесь для того, чтобы можно было наглядно представить, чего ежедневно лишает ребёнка наша аудиовизуальная техника, которая, в то же время, несомненно, сообщает ему массу интересной и полезной информации.

Сторонники введения цензуры СМИ и ежедневного появления Пушкина на телевидении и Чайковского на радио должны осознать, что русская классика сохраняет свой воспитывающий, гармонизирующий человека потенциал только тогда, когда передаётся «по старинке», то есть из уст в уста. Составителям многочисленных сегодня фонохрестоматий и мультимедийных учебников для детей до 8 лет тоже не мешало бы запомнить это. Иначе никакие оцифрованные шедевры мировой культуры не спасут обездвиженный и потерявший речь разум.

Картинка 3-я. Метаморфозы тела

Впрочем, только ли разум? Ведь младенец, сидящий перед экраном или монитором, в принципе не расположен к активному движению. У него бегают разве что глаза.

То же самое можно сказать и о школьнике, ежедневно проводящем за партой пять-шесть (виноват, уже семь-девять) часов. Винить в этом современную технологическую среду не стоит. Парта – слишком давнее и древнее изобретение, а классно-урочной системе вот-вот исполнится четыреста лет. Однако в своё время эта система также рассматривалась как обучающая технология, причём, довольно передовая. Она, между прочим, как никакая другая социальная реформа, подготовила строительную площадку для возникновения индустриального общества, и была надёжной базой этого общества на всём протяжении его истории. Частично обездвижив ребёнка, она, тем не менее, сохранила за ним ряд базовых физических навыков, а также привила несколько новых. В первую очередь, ручное письмо, отмирающее сейчас под напором разного рода устройств механического ввода электронных данных.

Вся предшествующая картинка нужна была мне не столько для того, чтобы напугать читателей перспективой исчезновения речи, сколько для напоминания непреходящей роли движения в развитии человека. Массовый российский читатель, должно быть, уже подзабыл классическую работу Энгельса «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». Можно не разделять эволюционистские взгляды её автора, но с тем, что облик человечества действительно зависит от характера физических движений, присущих ему как биологическому виду, трудно не согласиться. Так или иначе, но мы – люди, потому что используем для ходьбы две нижних конечности и производим различные манипуляции с предметами при помощи двух верхних. Множество других, куда более мелких движений, гарантирующих каждому из нас выживание и самообеспечение, составляют наш образ жизни и формируют наш образ мыслей.

Прежде характер этих движений в значительной степени зависел от естественной среды обитания. Однако многие люди всегда стремились вырваться за пределы существования, положенные природой (и, скорее всего, Богом, но сейчас мы не обсуждаем этот вопрос), изменить первоначальную среду обитания таким образом, чтобы как можно меньше зависеть от неё. Неизвестно, знали они или нет, что это неминуемо повлечёт изменения в их сознании, а потом и во внешнем облике. Мы сейчас это знаем. Знаем мы также и то, что независимость от природы оборачивается зависимостью от вновь созданной искусственной среды. Что характер наших физических движений в этой среде столько же зависит от наших потребностей и желаний, сколько диктуется её особенностями (не побежит ведь никто, в самом деле, через оживлённую десятиполосную автомагистраль, как бы он не спешил).