Ребенок, который был вещью. Изувеченное детство

Впиваюсь пальцами в стул и оглядываюсь в поисках Марка. Не могу поверить, что он вызвал полицию. Он казался таким хорошим! Угостил меня колой, пообещал накормить. Зачем он это сделал? Теперь я ненавижу Марка, но еще сильнее ненавижу самого себя. Знал же, что лучше оставаться на улице. Что ни в коем случае нельзя заходить в пиццерию. Что нужно как можно скорее выбираться из города. Ну как я мог поступить так глупо?

Теперь я знаю, что все пропало. Еще недавно у меня были хоть какие-то силы, желание убежать, но теперь… теперь мне больше всего на свете хотелось забраться в нору, свернуться там и уснуть. Я слезаю со стула. Полицейский идет вслед за мной.

— Не волнуйся, — говорит он. — С тобой все будет в порядке.

Я его почти не слышу. Все мои мысли о том, что в ближайшем будущем мне предстоит встреча с мамой. Я возвращаюсь в «сумасшедший дом» — к злобной ведьме. Полицейский подводит меня к выходу из пиццерии.

— Спасибо за то, что сообщили нам, — говорит он на прощание Марку.

Я смотрю в пол. Меня переполняет злость, поэтому я не хочу встречаться взглядом с Марком. Если бы я мог стать невидимкой!

— Эй, малец! — Марк с улыбкой вручает мне плоскую белую коробку. — Я же сказал, что угощу тебя пиццей.

Сердце екает. Я улыбаюсь в ответ. И трясу головой, отказываясь от подарка. Я знаю, что недостоин его. Пытаюсь вернуть коробку с пиццей Марку. На долю секунды в мире не существует никого, кроме нас двоих. Мне удалось заглянуть ему в сердце. И я вижу, что он меня понимает. Он молчит, но я слышу, что он хочет мне сказать. И я беру коробку. Глядя ему прямо в глаза, я говорю:

— Спасибо, сэр.

И тогда Марк гладит меня по голове на прощание. А я наслаждаюсь теплым ароматом пиццы, идущим из коробки.

— Фирменная, как я и обещал! И… малыш… ты держись там. Все будет хорошо.