Ребенок, который был вещью. Изувеченное детство

Полицейский объясняет, почему мистер Хансен вызвал его. Я съеживаюсь в кресле. Полицейский просит меня рассказать о маме. Я мотаю головой. Я и так слишком много болтал, моя мать непременно узнает об этом. Кто-то пытается меня успокоить. Кажется, это мисс Мосс. Она говорит, что все будет хорошо. Я тяжело вздыхаю, скрещиваю руки на груди и неохотно рассказываю о том, что со мной делает мама. Потом медсестра просит меня встать, чтобы полицейский мог рассмотреть шрам у меня на животе. Я пытаюсь убедить их, что это был несчастный случай (ведь мама на самом деле не собиралась бить меня ножом). Плачу и говорю, что мама наказывала меня только потому, что я плохой. Пусть они оставят меня в покое. Внутри ворочается холодный склизкий ком. Я знаю, что после стольких лет никто ничего не может сделать.

Через несколько минут меня просят выйти и подождать у секретаря. Пока я иду к двери, взрослые смотрят на меня и качают головой, словно с чем-то соглашаются. Я беспокойно верчусь в кресле, пока секретарь что-то печатает. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем мистер Хансен зовет меня назад в кабинет. Мисс Вудс и мистер Зиглер выходят мне навстречу. Они выглядят счастливыми и одновременно встревоженными. Мисс Вудс садится на колени и обнимает меня. Не думаю, что когда-либо забуду запах ее волос. Она отпускает меня и отворачивается, чтобы я не видел, как она плачет. Вот теперь мне действительно страшно. Мистер Хансен протягивает мне поднос с завтраком из школьной столовой. «Господи, неужели уже столько времени?» — молча удивляюсь я.

Я набрасываюсь на еду и заглатываю ее так быстро, что почти не ощущаю вкус. Через несколько минут от завтрака ничего не остается. Директор уходит и возвращается с коробкой печенья, но на этот раз просит меня есть помедленнее. Понятия не имею, что происходит. Может, за мной приехал отец, который давно уже не живет с мамой? Но это маловероятно. Полицейский спрашивает у меня домашний адрес и телефон. «Ну вот и все! — вздыхаю я про себя. — Я возвращаюсь в ад! Она снова меня накажет!»

Полицейский что-то записывает в блокнот, мистер Хансен и медсестра не мешают ему. Наконец он закрывает блокнот и говорит директору, что получил достаточно информации. Я оглядываюсь на мистера Хансена. Его лицо покрыто потом. Чувствую, как желудок скручивается в узел. Кажется, меня сейчас стошнит.