Ребенок ледяного дракона

В ту первую ночь он держался особняком и не показывался на глаза, и я решил рассказать ему о своем желании покинуть это место и пересечь океан. Он молча слушал, ничего не отвечая, но и не игнорируя меня. У меня возникло ощущение, что ему приятно слушать, что, возможно, он давно не имел приятного общения. В последующие дни я оставлял его одного в палатке, пока ходил искать компоненты, необходимые для розлива драконьего огня; по какой-то причине даже несмотря на то, что я не знал его, я чувствовал, что могу доверить ему свое пространство. Затем, той ночью, он открыл свое лицо и сказал свое имя.

Его звали Рейка, и он направлялся за океан. Он сказал, чтобы я никому не рассказывал, что это вопрос жизни и смерти, и я пообещал Рейке, что не расскажу. Он был великолепен, омега с темными волосами и серыми глазами, в которых светилась цель. Я видел её в его глазах. Никогда раньше не встречал никого с такой энергией - такой ясной и целеустремленной, и я чувствовал себя более живым, находясь рядом с ним. Я не знал, почему он решил довериться мне, но когда я закончил готовить для Рейки огненные шары, я также сделал ему предложение.

— Найми меня сопровождать тебя. Раз ты бежишь от чего-то опасного, то тебе будет лучше, если альфа будет прикрывать твою спину.

И к моему удивлению, он согласился. Итак, я оставил все позади, и мы вместе отправились через мили заснеженной страны к Замерзшему побережью. Рейка не стал использовать свою драконью форму, потому что за небом могли следить; кто именно, я не имел ни малейшего понятия. Мы двигались пешком, и мороз стоял страшный, даже для ледяных драконов. Потом началась снежная буря, полностью скрыв все на многие мили вокруг. Я сделал убежище из льда и снежных кирпичей, и несколько дней мы укрывались в нем, пока температура продолжала падать.

— Я был самым молодым альфой в своей семье, — рассказывал я. — Все братья улетели и покинули гнездо. Ни один полет не хотел меня брать. Мне нечего было предложить, я был никому не нужен в нашей деревне. Обуза, поэтому я ушел.

— Мне жаль, — сказал Рейка.

— Не нужно сожалеть. Любой на моем месте сделал бы это. — Я сухо улыбнулся. — Для поддержания баланса в обществе. Так уж повелось там, откуда я родом.

— Я тоже оставил свою семью, — сказал он. — Только они сделают все возможное, чтобы найти меня. А я им не позволю.

Я почувствовал с ним связь. С моей наивной точки зрения, это было похоже на то, что у нас с ним есть что-то особенное, как будто мы оба противостоим миру. Причины, по которым он оставил свою семью, почему он бежал так далеко, не имели для меня никакого значения. Впервые я испытывал такие чувства к омеге, и был заворожен. Я чувствовал, как Рейке становится все комфортнее рядом со мной, как он позволяет себе опираться на меня в поисках помощи, и за эти несколько холодных дней мы поняли, что можем доверять друг другу. В голове рождались идеи на будущее, как кристаллические нити быстро формирующейся снежинки. Я хотел, чтобы он был в безопасности. Я мог бы помочь ему, когда мы достигнем чужого берега, и, возможно, мы сможем стать парой.

Я схватился за поручень, когда меня охватил очередной приступ тошноты. Над головой кружили морские птицы, их крики звучали так, словно они смеялись над моим несчастьем. Я наблюдал за тем, как они молнией спускаются вниз и выхватывают клювами рыбу из ледяной воды, и жалел, что не могу подняться с ними в воздух. Только морским драконам место в океане, а не кому-то вроде меня. И, похоже, я был единственным, кто болел.

— Я принёс это для тебя. Один из членов экипажа сказал, что это помогает от морской болезни.

Я посмотрел на Рейку, который шел ко мне с чашей в руках. Попытался улыбнуться ему, но тут же потерпел поражение от собственного желудка. Повернулся и извергся в пучину. Морские птицы гоготали словно смеясь надо мной, и мне захотелось бросить в них сосульку.

Рейка нежно поглаживал меня по спине.

— Ты уверен, что с тобой все будет в порядке?

— Я в порядке, правда. В полном порядке... — Очередной вихрь головокружения оборвал мои слова.

— Вот, выпей.

— Похоже, это дело рук человека, — жалобно пробормотал я, забирая у него чашу. В ней плескалась зеленая жидкость, по виду мало чем отличавшаяся от той, что я только что излил, и пахла она ракушками и морскими водорослями с примесью меда. На самом деле, я был уверен, что именно из этого она и состояла. Нос алхимика не обманешь. Выпил его залпом и поборол желание выплеснуть его через край. В животе у меня булькало, но, к моему удивлению, через несколько минут тошнота начала проходить.