Ребенок моего мужа (сборник)

Но на следующий день пошел дождь, и прогулки отменились. Катерина ездила с мужем на официальное мероприятие – ужасно устала. Она не любила эти деловые обеды: мужчины говорят о делах, и тогда жены молчат или пытаются вести светские разговоры. Все это, как правило, было скучно и утомительно. Правда, в этот раз получилось немного повеселее. А все благодаря Иришке, которая позвонила утром, горя желанием увидеть Катерину на обеде:

– Не вздумай сачкануть. Я знаю, что ты не любительница светских раутов, но сегодня ты просто должна быть. Понимаешь? Пообещай мне.

– Обещаю, раз это так важно, но что хоть случилось-то? Ты поссорилась с Артуром?

– Э-э… Нет, собственно, пока нет. Но мне может понадобиться твоя моральная поддержка.

Больше Катерина так ничего от нее и не добилась.

Иногда Катерина удивлялась, как они – две столь непохожие женщины – могли стать подругами. Но должно быть, тут как в любви – взаимная привязанность либо есть, либо нет. Впрочем, вначале они решили, что у них мало общего: Катерина приехала из провинции, где нравы не отличались московской раскрепощенностью, и одевалась скромно, даже консервативно. Ирочку воспитывала мать-одиночка, всю жизнь посвятившая научной работе, но Ирочка же, наоборот, была в курсе последних новинок, перепробовала все модные цвета и приколы, включая тату и пирсинг – над бровью у нее сверкала крохотная бриллиантовая капелька, а бедро украшал цветок нарцисса, выполненный в нежно-сиреневых и зеленых тонах.

Ира не пропускала ни одной модной тусовки. Ее даже пару раз показывали по телевизору – среди толпы ярких и красочных представителей богемы на презентации какого-то шикарного бутика или нового музыкального проекта вдруг мелькало кукольно-красивое личико с огромными голубыми глазами и прической а-ля Мэрилин Монро.

Как она умудрялась при маминой зарплате научного работника и своей стипендии одеваться стильно и броско, никто не задумывался. А Ирочка не спешила рассказывать. Она, к удивлению однокурсников, оказалась золотой медалисткой и без труда попала на отделение политологии, твердо решив сделать предметом своего изучения становление партийной системы в России. Ибо, как ни странно, будущее свое девушка видела именно на родной кафедре в качестве минимум доктора наук.

В общем, народ тихо млел, видя такой синтез противоположных качеств в одном флаконе.

Познакомились девушки случайно. Вернее, они шапочно общались, посещая общие лекции, но как-то в университетском буфете, грея озябшие руки – из широких окон немилосердно дуло, – Ира спросила, зачем Катерине карта Москвы (та сидела, уткнувшись носом в эту самую карту).

– Я хожу гулять. Но Москву знаю не очень хорошо, поэтому заранее выбираю маршрут… Хотя не всегда. Иногда лучше специально заблудиться… Особенно в старых переулочках. Там так… словно и не Москва это – липы, дворики. А однажды я забрела в подвалы под Варваркой – там так страшно.

– Там есть подвалы?

– Ну да. Видимо, они идут под Гостиный Двор. Скорее всего, раньше там были склады, а теперь даже не знаю что. Похоже на декорацию к фильму о Средневековье – толстые своды над головой и свет такой призрачный…

– Здорово! Возьмешь меня с собой?

– Тебя? – несказанно удивилась Катерина.

– Ну да. Я там ни разу не была. А я за это покажу тебе, где есть самый настоящий лютеранский костел. Там чудесно играют на органе. Идет?

– Хорошо… А когда пойдем?

– Да давай смотаемся с физкультуры – и пойдем.

Так начались их совместные прогулки. Пока девичьи ножки мерили не слишком ровные московские улочки, они много разговаривали. И в конце концов крепко подружились. Вдруг оказалось, что Катерина прекрасно умеет слушать и вовсе не является таким уж синим чулком, как показалась Иришке на первый взгляд. А Катерина выяснила, что бесшабашная девица подрабатывает учительницей английского в семье состоятельного соседа – учит папу-бизнесмена и сына-оболтуса. Да много чего еще выяснилось. А самое главное – вдруг оказалось, что они обе очень хотят встретить своего единственного, самого лучшего, самого замечательного… А вы не хотели? Все мы ждали и мечтали, вглядываясь в окружающие нас мужские лица – может, это он?

Потом в жизни Катерины появился Александр, и она сразу решила – это ее мужчина, ее половинка.

– Нет, я не понимаю, как ты можешь быть так в этом уверена? – кипятилась подруга. – Вы знакомы всего месяц – это просто смешно! Я встречалась с Артемом – ну, помнишь, художник – год… Год! Я только тогда узнала, что он женат и у него семья в Новосибирске. А вдруг у него тоже… не знаю… двое детей в Пензе.

– Почему в Пензе?

– Да по кочану! Это просто для примера. Ну, скажи, что в нем особенного?

– Не знаю… – На лице Катерины появилась мечтательная улыбка. – Все особенное… Глаза, губы… Руки… И он такой, какой должен быть.

Подруга только руками всплеснула.

Но должно быть, они и впрямь были созданы друг для друга, потому что в один прекрасный день именно Иришке Катерина позвонила, чтобы рассказать потрясающую новость – они помирились с Александром после двух лет разлуки и непонимания.

– Мы уезжаем завтра, представляешь?

– Куда?

– Ко мне.

– Зачем?

– Ну как зачем? Он хочет, чтобы мои родители его увидели и не беспокоились. И еще он сказал… он надеется, что они не будут против нашего брака.

– Да ты что? Он сделал тебе предложение?

– Да. Так смешно получилось. Мы лежали… ну, в смысле сидели…

– Я поняла, в каком смысле вы сидели, дальше давай, а то сейчас звонок будет.

– Короче, мы разговаривали. О том, что было бы здорово поехать в Питер. А потом он говорит: «Когда мы поженимся, я обязательно отвезу тебя в Париж. И тогда у нас с тобой будет свой Париж – тот, где были мы двое. А потом мы поедем туда с детьми, и тогда он будет другим – уже для всех нас». Знаешь, он вообще-то не очень любит говорить о чувствах, поэтому я так растерялась. Представляешь, «с детьми»… А он вдруг сел, схватил меня за плечи и спрашивает: «Мы ведь поженимся? Почему ты молчишь?» А я от растерянности ничего сказать не могу. Тогда он просто словно испугался: «Ты разве меня не любишь?»

– А ты?

– А я сказала, что люблю, и разревелась, как дура.

– Ну а потом?

– Потом… Ну, потом уже все.

– Понятно. И теперь он собирается ехать к твоим родителям.

– Да.

– А со своими он говорил?

Катерина вздохнула. Она несколько раз встречалась с отцом Александра и была совершенно очарована импозантным мужчиной с седыми висками и веселыми морщинками в уголках серых глаз. Потом последовало приглашение на ужин в кругу семьи и друзей. Это был вечер в ресторане по поводу помолвки дочки одного из коллег и друзей Андрея Николаевича.

Ресторан подавлял. Честно сказать, до того дня Катерине не приходилось бывать в столь дорогом месте. Перелистывая страницы книг и фотоальбомов, глядя на экран телевизора, Катерина как-то не задумывалась, что где-то до сих пор существует такое великолепие. Или, вернее, учитывая прошлое и настоящее нашей непредсказуемой страны, вернее будет сказать так – такое великолепие существует вновь и гордится своей пышностью. Мраморные лестницы плавно текли вверх, лениво расталкивая панно из натурального камня – яшма и малахит загадочно поблескивали в свете многочисленных хрустальных люстр и светильников. Под ногами наборный паркет сменялся ворсом туркменских ковров. Катерина прижалась к своему спутнику. Здесь было все слишком – богатство, свет. Она вдруг испугалась, что поскользнется на блестящем паркете или будет выглядеть глупо среди дам в роскошных платьях. Пока они шли мимо залов, она заметила несколько потрясающих туалетов – шелка, голые плечи… На Катерине была черная юбка чуть выше колен, туфли-лодочки и вишневая кофточка из ангорки. Катерина потратила бездну времени, чтобы освоить прическу – высоко зачесанные и тщательно уложенные волосы для солидности, но Александр приехал за ней на пятнадцать минут раньше… Ну не могли же они потерять целых пятнадцать минут! Девушка забыла о прическе… Короче, чтобы не опоздать окончательно, девушка просто распустила волосы, и они мягкой волной обняли ее плечи.

– Мне так больше нравится, – сказал Александр, и она была вполне счастлива.

Но сейчас и здесь чувство собственного несоответствия окружающей пышности острыми коготками начало царапать душу. А вдруг кто-то посмеется над ней? И ее мужчине будет за нее неловко? Сомнения грызли девушку все сильнее, и она замедляла и замедляла шаги, пока Александр не спросил, что это она вдруг решила поиграть в баржу.

– Чего ты упираешься? Хочешь, возьму тебя на ручки? – Он смеялся, а Катерина чуть не плакала. – Эй, котенок, ты чего? – перепугался вдруг он.

– Я… не хочу туда идти. Все в таких платьях… И вообще…

– Так, ну-ка не вздумай реветь и слушай меня. – Обругав себя идиотом, он принялся успокаивать девушку. – Малыш мой, ты у меня самая красивая! Кого ты испугалась? Этих раскрашенных кукол? – Он кивнул в сторону яркой группы девушек за столиком. – Они как Барби – все одинаковые. Ну же, котенок, улыбнись. Мы идем в малый зал, там будет всего человек пятьдесят – это же не свадьба, а помолвка. Никаких тебе громких речей и тостов. Родню почти не звали, только нужных людей с работы. Так что это почти деловая встреча. Одеты все будут соответственно – никаких бальных платьев. Вот если нас позовут на свадьбу, тогда мы купим тебе роскошное платье, и все умрут от зависти. А сегодня все просто и по-деловому. Так что не переживай. Представь, что это кино. Наблюдай, улыбайся и не бойся – я с тобой. – Он поколебался. – И не придавай значения тому, как будет вести себя моя мама. Она у меня женщина своеобразная. Лучше держись поближе к Зине.

– Кто такая Зина?

– Мамина подруга. Классная тетка.

Катерина немного успокоилась, глубоко вздохнула, выпрямила спину и вошла в зал с гордо поднятой головой.

Это помещение и впрямь было не столь помпезным: стены до половины отделаны деревянными панелями, а выше – затянуты тканью. Бархатные портьеры на окнах скрыли солнечный день, и в зале царил рассеянный неяркий свет – словно предвечерний час. У стены рояль – молодой человек с длинными, собранными в хвостик волосами играл мелодию Гленна Миллера. В зале было с десяток столиков, на каждом горела свеча. К ним немедленно подскочил распорядитель и провел на места. Пока Александр извинялся за опоздание и отодвигал Катерине стул, та чувствовала на себе неприязненный взгляд будущей свекрови. Все шло именно так, как она боялась. Время от времени Нина Станиславовна задавала ей вопросы – о семье, об учебе, внимательно выслушивала ответы, и каждый раз губы ее сжимались в тонкую линию. Андрей Николаевич и Александр пытались как-то разрядить атмосферу. Как только мероприятие приобрело менее официальный характер и народ принялся фланировать между столиками, Андрей Николаевич встал и решительно сказал супруге:

– Пойдем, дорогая, надо подойти к хозяевам, а затем мы должны пообщаться кое с какими нужными людьми.

Нина Станиславовна покорно поднялась и, сухо кивнув, удалилась. Катерина и не заметила, что ее вздох облегчения был вполне очевиден. Александр накрыл ее ладошку своей: