Ребенок моего мужа (сборник)

Васька кивнул, и они двинулись в сторону дома. Однако, как выяснилось, светлая цель в виде обеда и уютной беседы была еще далека. Троица затормозила у ближайшего автосервиса. БМВ там не обнаружилось, но зато имелся симпатичный «крайслер», и Васька, присев на корточки, принялся заглядывать под днище, с важным и понимающим видом качая головой. Механик, колдовавший над колесом, усмехнулся, снял грязную перчатку и протянул мальчишке руку:

– Здравствуй, Василий. Помогать пришел?

Чапай кивнул и солидно пожал протянутую ладонь. Женщины стояли в сторонке, наблюдая, как Васька перемещается от одного колеса к другому, то и дело обмениваясь с механиком какими-то загадочными фразами на тему дисков, ниппелей и прочих анатомических особенностей автомобилей. Слава богу, у машины всего четыре колеса, подумала Ирма, наблюдая, как механик меняет последнее. Тут, к их с Танькой ужасу, подъехал новенький спортивный БМВ и приготовился занять место «крайслера».

– Все, больше не могу, – пробормотала Танька и, подхватив упиравшегося и издававшего возмущенные вопли Чапая, двинулась домой.

Ирма, нагруженная сумками, шла следом.

Когда они вернулись домой, Василий неожиданно замолчал, позволил вымыть себе руки, сел за стол и, стукнув кулаком, сказал:

– Мать, кусать давай!

– Сейчас-сейчас…

Татьяна быстренько разогрела суп, потом робко предложила:

– Давай мама тебя покормит.

– Неть, – решительно сказал молодой человек, – Вася сам.

Женщины в почтительном молчании наблюдали, как Василий ест суп. Только тут Ирма поняла, почему подруга налила малышу полную тарелку. В рот попала от силы половина. Остальное ровным слоем распределилось по рубашке и штанам. Потом Татьяна отволокла уставшего и осоловевшего, но все еще вяло сопротивляющегося Ваську в детскую. Переодела и уложила спать. Вернувшись, она села и грустно сказала:

– Сейчас, минуточку посижу и сделаю нам с тобой поесть.

– Я сделаю, ты отдохни.

Подруга посопротивлялась, но больше для вида. Следуя ее указаниям, Ирма быстренько приготовила салат и рыбу в пароварке – Татьяна сидела на диете. Они поели, и только тут Ирма рискнула рассказать, что в ее жизни грядут перемены.

– Просто не знаю, что на меня нашло, – говорила она, ломая руки, – а вдруг я не найду работу? Да и что я умею? В школу можно бы – у меня диплом с правом преподавания…

– Не смеши меня! Да тебя в школе съедят! Нынче детки, знаешь, – о-го-го! Да и платят там мало, особенно если стажа нет. Черт, даже не знаю, что тебе посоветовать… Обзвони наших девчонок, может, что и найдется… Только не торопись возвращаться на кафедру! Оттуда уже не выберешься. Это как болото. Ну что ты головой мотаешь? Старики одни – даже улыбнуться некому. Наука – это хорошо, но у женщины должна быть личная жизнь. Кстати, приходи в эту субботу – у нас гости будут. Ваську бабушка обещала взять на денек, так что приезжай пораньше – оторвемся!

Потом Татьяна потащила ее к шкафу.

– Знаешь, даже если я всю оставшуюся жизнь буду есть одну траву, все равно уже не дохудею до сорок шестого. Да и муж, ты не поверишь, выдал тут недавно. Материнство, говорит, тебе пошло на пользу. Ты так расцвела. Так что придется цвести дальше. Забирай это барахло. И ради бога, помни, что говорила твоя тетушка, царство ей небесное… Она всегда хотела, чтобы ты жила как человек, чтобы у тебя была семья. Ладно, ладно, не дергайся. Ну все-таки ты же женщина!

Уже поздно вечером Ирма рискнула позвонить второй самой близкой подруге – Маринке. Та тоже ваяла диссертацию, правда на другой кафедре. Марина отступничества Ирмы не одобрила:

– С ума сошла! Ни в коем случае нельзя этого делать. Ну что тебя укусило? Написала бы кандидатскую, защитила на ура – и побежала на все четыре стороны. Все же не просто дурочка бежит, а кандидат наук. А сейчас? Тот же Сергей Александрович, бывший твой научный руководитель, с руками бы тебя оторвал. Где он сейчас? В том же фонде?

– Да, – пискнула Ирма, раздавленная неодобрением подруги.

– Так что не вздумай. Раз уж заявление написала – отпуск отгуляй. Ну, там, к родителям, что ли, съезди. А лучше куда-нибудь еще. И давай обратно – на галеры, веслами махать. То есть диссер писать…