Ребёнок моего мужа (СИ)

– Ты решил?

Вскочив с деревянной табуретки, она отбежала назад и в приступе лютой ярости сбросила на пол первую подвернувшуюся под руку вазу. Та сбрякала, но не разбилась. К сожалению… От вида глиняных осколков Лане бы наверняка полегчало. Новое серое платье с красным поясом и длинными широкими рукавами она так и не переодела. Правда, один рукав загнулся и обнажил руку до локтя. Кружась по комнате, Лана продолжала кричать. Вся ситуация казалось ей каким-то сюром.

– Хватил, Лана, хватит! Довольно! – Влад схватил её за запястье и приблизил к себе. Она опять хорошенько ему треснула. Это подействовало. Брови у него поднялись, в глазах промелькнул испуг, но уже в следующую секунду вместо того, чтобы её отпустить, он отогнул на Ланиной шее воротник и обнажил плечо.

Она восприняла это как попытку изнасилования и заорала так, будто её режут:

– Не смей ко мне прикасаться! Не смей.

Он, естественно, её не послушал. Снова закинул на плечо и зачем-то понёс в ванную.

– Смотри. Смотри внимательно!

И, поставил перед зеркалом, вновь отогнул воротник. Лана вздрогнула. От уха через шею к плечевому суставу бежала дорожка мелких красных волдырей, похожих на точки, что вышли утром на запястье. Только новые были заметно больше и ярче.

– Это что, аллергия какая-то? – ужаснулась она, разглядывая себя с разных ракурсов.

– Непохоже на аллергию. Ты вся горишь. Скорее всего, это ветрянка.

Глава 24

Лана болела ветрянкой тяжело и долго. «Скорая» приехала к ней аж из самой Добрянки. Пожилая дородная фельдшер в голубой маске и ярко-синем медицинском костюме подтвердила гипотезу Влада и чуть ли не с порога прописала постельный режим. Правда, палату бокс в инфекционном отделении Лане предлагать не стали, но, говоря по существу, она бы и сама туда не поехала. Уж слишком сильно ненавидела больницы. Належалась во время беременностей и чисток. Разницы с «домиком» почти никакой. Что тут, что там всё равно изоляция.

А кричать «Спасите, меня похитили» было как-то даже смешно. К моменту приезда «скорой» Влад уже скупил половину ближайшей аптеки. На табуретке около Ланы был и парацетамол, и противовирусные порошки, и настой календулы, и фурацилин с бонеацином, и ромашковый чай. К батарее наручниками её никто не пристёгивал, телесных ран не наносил. Напротив, Влад суетился вокруг неё, словно курица вокруг цыплёнка.

Большую часть дня Лана спала или пыталась спать. Вечером принимала ванну с раствором маргонцовки, утром и в обед старалась что-то есть. По рекомендациям Влада что-то неаллергенное: зелёные яблоки, сыр, хлеб, отварную говядину и салат из огурцов на сметане. Каждый день на теле у неё выходили новые пятна. Пятна были везде: на шее, плечах, руках, спине, ногах и даже на голове. Лана чувствовала их, когда расчёсывалась. На пятый день болезни язвы выступили на лице, а затем во рту, и Иоланта перестала смотреться в зеркало. С каждой прожитой минутой она всё больше становилась похожей на жирафа или гепарда, а после того, как намазалась зелёнкой, превратилась в крокодила натурального крокодилового цвета.

За последнее Влад её отругал, потому как специально привёз злосчастный бонеацин, а зелёнку она нашла сама в старой аптечке. Должно быть, пузырёк остался от прежних хозяев.

– Ну, какая зелёнка. Лана?! На дворе двадцать первый век. Есть более современные и эффективные способы лечения сыпи.

Раз в день в обязательном порядке он лез к ней с разговорами. Будто вахту держал и пытался рассказать про армейского товарища, который заболел ветрянкой в двадцать один год.

– Домой в отпуск съездил, тогда ещё два года служили, и, видимо, сестра из садика притащила. У самой два пятнышка, а он, как приехал, весь волдырями покрылся. Температура сорок, в казарме тут же карантин объявили. Его в медсанчасть. Крику было… Хорошо, хоть не заболел никто. Я в детстве переболел, ещё в подготовительной группе. Другие также. Детям эта зараза легче даётся. Помню, он после болезни вышел и сказал всем, чтобы детей, если будут, специально заражали. Самый хороший возраст с четырёх лет и до семи.

Лана слушала бывшего мужа в пол-уха. Ей было неинтересно знать, откуда он столько знает про ветрянку. Читать она не могла: на глаза постоянно давило. Температура падала на час или два, а потом поднималась снова. Но особенно Лану раздражала слабость, слабость из-за которой она с трудом двигалась даже по «домику». Куда с такой поедешь? Никуда… Вот и приходилось сидеть и не рыпаться.

Кто её заразил, было и так понятно. Иоланта грешила на мальчика Колю из самолёта, чья бабушка спешила на похороны. Ей было нельзя опаздывать, а он, вероятно, переносил ветрянку в лёгкой форме. Так они Лану и заразили. И наверняка не только её…

– Хочешь чего-нибудь?

– Нет.

Развлекалась она только тем, что смотрела в окно. Зима приближалась со скоростью света. Первый снег оказался совсем нескромным и валил несколько часов подряд. Вся земля в округе стала белой, а река на следующее утро покрылась тоненьким слоем льда.