Ребенок (мой) моего босса

– Вполне неплохо, – лениво улыбнулась она и, присев на белоснежное кресло, кивнула на второе. На столике из светлого матового стекла стояла ваза с фруктами. Катерина выбрала персик и покрутила его в пальцах. – Здесь убираются, кормят, и отсюда не гонят. Что мне ещё желать?

Так и не откусив, она положила фрукт обратно и подняла глаза на брата.

– Что до ненависти, я не знаю, как жить иначе. Это единственное, что заставляет меня идти дальше. Иногда я даже боюсь, что он умрёт. Грудь сжимает от ужаса, что я захочу последовать за ним.

Константин вздохнул и, опустившись на ручку кресла, в котором сидела сестра, прижался губами к её затылку. Голос Катерины зазвенел сталью:

– Что касается лжи, мне пришлось научиться этому языку. Другой Гордеевы не понимают.

– Ты несправедлива к нам.

– Ты не Гордеев, – резко отозвалась женщина. – Ты Калинин, как я, как мама, как наш бедный отец. Твоё имя Константин Геннадьевич Калинин, и больше не говори, что ты принадлежишь семье Гордеевых.

– Катя, – Костя обхватил ладони сестры и сжал их, – я сделаю для тебя и больше, чем смена отчества или фамилии, ты знаешь. Но как бы я ни назвал себя, моя семья – это Сева, бабушка и ты. Вы самые родные и близкие мне люди, независимо от фамилии, и я каждого из вас очень сильно люблю…

Катерина со вздохом обняла его за талию и прошептала:

– Мой маленький глупый братик. И почему ты такой добрый? Они не заслужили твоей любви.

– Это мне решать, что и кому дарить, – рассмеялся Костя, – тебе не кажется это справедливым?

– Справедливым будет забрать то, что Платон Гордеев должен нашей матери! – сурово возразила Катерина и вскочила. – Только тогда месть будет свершённой. Или ты забыл, что он женился на ней, чтобы разорить её отца? Твоего и моего дедушку!

– Версия Гордеевых слегка отличается от твоей, – мягко возразил Костя. – Катерина, пойми, что прошлое лучше оставить в прошлом. Правду всё равно ни ты, ни я не узнаем. Зачем отравлять себе настоящее призрачными тенями?

– Ты не понимаешь, – разозлилась сестра. – Разве ты не должен ненавидеть Гордеевых за то, что не позволили тебе расти с матерью? Ты даже не видел её ни разу!

– Я живу, – осторожно проговорил Константин. Он подошёл к сестре и обхватил ладонями её лицо, заглянул в глаза. – Если бы тогда Платон не нашёл маму, погибли бы и я, и она. Нас еле спасли во время родов…

– Преждевременных, – оттолкнула брата Катерина. – Не ударь Платон маму, ничего бы и не было!

– И никто бы не узнал, что я умирал в её теле, – пожал плечами Костя. – То, что я выжил, – чудо, Кать. И я так и отношусь к своей жизни – как к чуду. Понимаю, что каждый день может стать последним и…

– Не говори так! – испуганно воскликнула женщина. Она порывисто обняла брата и прошептала: – Прости, я снова наговорила тебе. Но мы должны получить эти деньги. Пойми, это будет справедливо. Каждый получит по заслугам!

– Моя маленькая мисс правосудие, – нежно погладил её волосы Костя. – Я очень горжусь, что ты стала адвокатом. Это твоя суть и призвание – помогать обиженным, восстанавливать справедливость. Уверен, ты никогда не переступишь черту.

Катерина вздрогнула в его объятиях и медленно высвободилась. Избегая смотреть на брата, отвернулась, и он услышал её отстранённый глухой голос:

– Ты прав. Никогда больше не переступлю.

– Что? – нахмурился Константин и помотал головой. – Нет, ты не могла. Ты не способна на такое. – Он взял сестру за руку и развернул к себе. – Ты же не солгала бабушке и Севе? Вероника обратилась к тебе с просьбой, и ты помогла ей. Это правда?

Катерина закусила губу и опустила глаза. Костя медленно отпустил её руку и, всё ещё недоверчиво качая головой, отступил на шаг.

– Нет. Ты не могла…

– Не смотри так! – не выдержала женщина. – Она сама виновата! Эта дурочка влюбилась в Всеволода. Я спасла её от самой себя!

Костя медленно отвернулся и шагнул к выходу. Катерина бросилась к брату и, обхватив его за талию, прижалась всем телом. Едва не захлёбываясь от волнения, затараторила:

– Всё, что Гордеевым нужно от неё, – ребёнок! А её растопчут и уничтожат, как маму! Ты не видел… Ты не знаешь… Перед смертью на неё было страшно смотреть. Кожа да кости! Она разговаривала с деревьями, а мне ни слова не говорила. Так нельзя поступать с людьми!

Константин осторожно разжал её пальцы и высвободился. Развернувшись, заглянул в глаза женщине и повторил:

– Так нельзя поступать с людьми. В этом я с тобой согласен. И никогда бы не подумал, что на это способна моя любимая сестра. Я не знаю, что ты сделала, и не хочу знать. Скажи мне только одно – где Вероника?

Катерина поджала губы, и Костя сухо кивнул:

– Сам найду. Надо будет – обзвоню всех твоих знакомых, которые могли помочь ей с документами. – Он пошёл к выходу и замер у двери. Обернулся. – Знаешь, я не верил Всеволоду. Думал, у него предубеждение против тебя. Но сейчас вижу, что брат, как всегда, видит людей насквозь. Мне больно, Катерина. Но я всё равно продолжаю любить тебя.

Он уже вышел из номера сестры, когда услышал пронзительное:

– Стой!

И последовавшие за этим рыдания.

***