Ребенок от босса-негодяя

– Не торопи меня, Насть, – просит Назар. – Люди Давида нашли меня очень быстро, словно на мне маяк был. Но не суть. Меня привезли к нему и почти сразу он предложил мне сделку. Мы поменяемся местами. Он станет Назаром Рахмановым, который убьёт мразь, что сотворила всё это с нашими семьями. А я стану Давидом Есенским. Отцом нуждающегося в нём мальчика. Я должен быть с Виктором до его восемнадцатилетия, и сколько он будет нуждаться во мне после. Быть его другом, защитником и тем, кто заменит ему семью. И я пошёл на это. Я понимал, что мне не жить после убийства Шайхата, а после твоего звонка мне хотелось жить! Ради тебя! Ради дочери! А теперь ещё и ради Виктора. Пусть он мне никто по крови, но для меня он уже мой сын! Моя семья!

– Он идиот? – озвучиваю мысли обеспокоенной матери, считающей настоящего отца Виктора сумасшедшим. – Этот Давид? Предлагать своего сына первому встречному? А что, если бы ты после убил Виктора, чтобы завладеть его богатством? Он вообще, что ли? Я бы на месте его жены придушила бы его! Честное слово! Оставлять ребёнка с человеком, которого разыскивают и обвиняют в покушении на убийство!

– Как бы ужасно это ни звучало, но мы были знакомы с Давидом, – ухмыляется Назар, сдерживаю улыбку. – Он главный конкурент Карима в Венгрии. И парочку раз мы.. сталкивались. Ещё тогда мы оба заметили, что очень похожи. Очень! Но мы не родственники. Я год назад сравнивал свою ДНК с ДНК Виктора. Нет совпадений. Просто случайность. Но она сыграла нам на руку. И мы оба знали, какие мы люди. Давид был жёстким, но справедливым мужчиной. И, видимо, я тоже чем-то пришёлся ему по душе. Иначе бы Виктора он мне не оставил.

– Дурдом! И играли вы маленьким мальчиком!

– Насть…

– Мальчик потерял отца, Назар! И мать…

– Давид пытался исправить ситуацию! Он бы умер, и у Виктора никого бы не осталось. Его в детский дом забрали. Давид бы не выжил. Последняя стадия рака! Всё! Это был финал, Настя! Никакого другого решения не могло быть!

– О боже! Бедный мальчик…

– Мы не сразу сдружились, – продолжает Рахманов после длительного молчания. – Вначале он опасался и даже избегал меня. Сидел в своей комнате и даже не выходил. Не ел, не спал нормально, не учился… В тот момент я подумал, что Давид сделал ошибку, доверив ребёнка мне. Я не знал, как мне с ним общаться. Я никогда особо дел с детьми не имел, не считая дочь Карима и сына Рустама. Но потом мы стали сближаться. По ночам я успокаивал его, он кричал из-за кошмаров. Возможно, тогда я был груб с ним и общался не как с ребёнком, но Виктор умный и не стал из-за этого отдаляться ещё больше. Это сейчас, спустя два года, я знаю, как к нему лучше подойти. Как уговорить сделать-то или иное. А тогда я общался с ним как со взрослым парнем, который умеет со своими проблемами справляться. Но уже ничего не воротить. Я делал всё, что мог и к счастью, это дало свои плоды.

– Не сомневаюсь, что ты напугал мальчика, – ворчу на него. – Ты и с женщинами-то общаться нормально не можешь. Меня на первом свидании начал пугать тем, что маньяк, – напоминаю и на наших лицах одновременно появляется широкая улыбка.

– Ну извини, – разводит руками, но настроение и атмосфера вокруг явно стала лучше и комфортнее. – Мы сблизились на фоне доверия. Виктор начал мне рассказывать о маме и папе. Истории всякие. Всё, что помнил. А я ему о своей семье. О родителях, о дяде. О вас с Розой. И узнав, что вы двое живы, он загорелся тем, что мы должны забрать вас к себе. Что мы должны быть одной семьёй, если я вас люблю. Он рассматривал фотографии Розы, которые мне присылали мои люди. Одна фотография нашей малышки даже у него всегда под подушкой, рядом с фотографией родителей.

– Он от неё не отлипает.

– Влюбился, – кидает, улыбаясь. – Насть, я не мог никому рассказать о том, что жив. И где я. Понимаешь, от этого уже зависела не только моя жизнь, но и жизнь Виктора. Если кто-то узнает о том, что он сирота, то его в детский дом отправят, а всё отцовское наследство, которое я ему передам по достижению совершеннолетия, растащат. И сейчас всё это опасно. Я до конца своих дней буду Есенским. Даже если не отцом Виктора.

История о Викторе и Розе в книге "Она мне не сестра"

– А он что… не знает, что его отец… не от болезни, – мнусь.

– Нет, – мотаю головой. – Но я расскажу ему. Потом. Я обещание дал его отцу. Сейчас ему будет сложно это всё принять и осознать.

– А… в твоём доме… женщина… Она?