Ребенок от босса

Дорога до дома родителей Влада оказалась довольно длинной. Ехать пришлось больше часа, и это несмотря на то, что Гордеев гнал машину на приличной скорости. Ева быстрой езды всегда боялась, но сказать об этом начальнику не решилась. Под тихое шуршание шин об асфальт, за окном проносились красивые, лесные пейзажи.

Раньше Ева тут не ездила, не к кому было, да и не с кем. В окружении Виленской всегда были простые люди, и жили они в таких же простых районах, да домах, как она сама. С богачами Ева не пересекалась и, по правде говоря, никогда не стремилась. Деньги никогда не бывали лишними, и Ева не была склона к аскетичному образу жизни, но больше того, что она считала необходимым, Виленская и не желала.

Впрочем, совсем скоро Ева пожалела об этих мыслях. Увидев дом, в котором их с Владом ждали его родители, она сначала тиха ахнула, а затем и вовсе потеряла дар речи. Домом это назвать было нельзя, это был настоящий дворец — огромный, красивый и величественный… Ева такие видела разве что только по телевизору и не привыкла лицезреть нечто подобное в живую. Прилежавшая к особняку территория вся была засажена красивыми и яркими цветами, а к поместью вели многочисленные изогнутые дорожки.

— Ты вырос здесь? — вопрос сорвался с языка случайно, Ева не хотела его задавать, но вышло как-то само собой.

— Нет, — Влад как-то неохотно усмехнулся и покачал головой, не собираясь делиться своим прошлым. — Идем, и не забудь о том, что я тебе рассказывал.

Ужин прошел в относительном спокойствии. На удивление Виленской родители Влада оказались приятными людьми. Андрей Васильевич много шутил, а Елизавета Григорьевна была мила и гостеприимна.

Еву пораспрашивали о том, что ее толкнуло приехать учиться в Москву, почему она выбрала эту профессию, и пару раз в шутку — как терпит их сына вот уже два месяца.

Виленская на все вопросы отвечала честно, старалась держаться достойно и все время исподтишка наблюдала за начальником — доволен ли он? Гордеев же был кем угодно, только не собой. Влад все время ей улыбался, норовился взять за руку, подарить ей поцелуй. В какой-то момент, она даже сама поверила в его искренность, так хорошо мужчина справлялся со своей ролью, но поспешно отогнала эти мысли. Уж кто-кто, а она успела увидеть его во всей красе. Влад был тем еще «рыцарем»: не чурался поднять руку, оскорблял, унижал, подчинял, играл с ней, словно Ева была куклой, а не живым человеком со своими чувствами.

Правда в какой-то момент Виленскую начало «заносить», она стала рассказывать о том, как нелегко иногда работать с сыном четы Гордеевых, вот тогда-то Влад и привел ее в чувства своими словами про долг.

Ева здесь была ни для того, чтобы шутить. Виленская должна была очаровать родителей Влада и на том, девушка искренне надеялась, они навсегда разойдутся. И она в первый и в последний раз будет пить чай из старинных фарфоровых чашек в этом прекрасном дворце.

Глава 7

Ева сидела, сжавшись в комочек, обняв себя руками и мечтая, как можно скорее очутиться дома. После прекрасно прошедшего ужина и чая в гостиной, мужчины куда-то удалились, «оставив девочек поболтать». На взгляд Виленской все было хорошо, они с Елизаветой мило побеседовали, обсудили пару неиссякаемых светских тем, но по прошествии пятнадцати минут, Влад вернулся расстроенным. Сухо и быстро распрощавшись с родителями, они с Виленской сели в уже привычный Maybach и покатили по известному маршруту.

— Почему ты тормозишь? — то, что что-то не так, Ева поняла сразу, как только взглянула Владу в глаза. Она понимала, что план начальника явно не удался, иначе он не выглядел был злым и растерянным одновременно. Гордеев спутнице ничего не ответил, только молча заглушил автомобиль, вышел и закурил.

— Влад? — Ева последовала его примеру и ежась под порывами осененного ветра, выбралась наружу. Какое-то время прошло в тишине, пока Гордеев нервно и дергано курил, но затем начальник будто потерял остатки разума.

— Чертов сукин сын! — оглушительный крик разрешал тишину ночи. Благо, что машин поблизости не наблюдалось, потому что они стояли прямо посреди трассы.

— Влад!

— Ублюдочный, старый сукин сын! Я убью его! Убью собственными руками! Он считает, что может повелевать мной! Мной! В мои годы! Тварь!

— Влад, пожалуйста, — Еве было страшно, она не знала, как подступиться к Гордееву и привести его в чувства. Тот, будто не слышал ее вовсе, словно находился на этой пустынной дороге совсем один. Взгляд его, будто бы налившийся тьмой, пугал.

— Ненавижу! — звук разбивающегося стекла заставил Виленскую вскрикнуть и прикрыть рот ладошкой. Гордеев с силой ударил кулаком в окно возле водительского сиденья. То рассыпалось, оставляя на руке Влада кровавое пятно. Впрочем, на этом Гордеев не остановился, через мгновенье ударил уже травмированной рукой сначала по двери, а затем начал колотить ни в чем неповинный автомобиль руками и ногами, куда попадется. Ева тихо всхлипывала, предусмотрительно сделав несколько шагов назад. Ей было страшно, инстинкт кричал держаться от Гордеева подальше.