Ребенок от босса

А то, что как раньше все больше не будет, Гордеев был убежден. Он слишком долго жил не своей жизнью, слишком долго оставался живым мертвецом. Если кто-то сжалился над ним и решил, что он заслуживает второго шанса, Влад обязан был оправдать его.

Гордеев себя не узнавал, но кажется, впервые за десятки лет, это как раз был он — потерянный, одинокий и запутавшийся. Это был его настоящий облик. Это было его настоящее Я. Даже в зеркале он видел другого человека, другого себя. На него оттуда взирал кто-то слабый, изнеможённый и уставший. И дело было даже не в том, что он сильно похудел, не в шрамах, оставшихся на теле, не в синяках под глазами. Дело было в самих глазах. В них что-то было не так.

— Почему ты все еще здесь?

— Влад… не начинай… — спустя всего несколько дней, после того, как он очнулся, Гордеев заявил Еве, что она свободна, и он больше не будет ее удерживать. Он отпускал ее, но она, почему-то, не собиралась уходить. И поначалу Влад подумал, что это лишь до тех пор, пока он не встанет на ноги и его не выпишут из клиники. Но Ева осталась и после.

— Ладно… — он сидел, развалившись в гостиной и смотрел в огромное окно, что заменяло стену. Вид открывался прекрасный, но не вызывал в Гордееве никаких чувств. Разве что только холод и непонимание того, на кой черт было отдавать миллионы только ради этого самого вида. Что он менял в конечном итоге?

— Влад, — Ева села рядом и взяла его руку в свою. — Если ты хочешь, чтобы меня не было рядом… если я снова тебя раздражаю, то я пойму… если ты правда хочешь, чтобы я ушла, я уйду… но знай, что я не хочу этого, — тихо произнесла она. К ее великому сожалению, Влад даже не повернул голову в ее сторону.

— С тобой что-то не так, Ева?

— Что ты такое придумал? — ласково протянула она. Ева чувствовала, что супруг не хочет ее ухода, но он зачем-то продолжал ее отталкивать.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я прекрасно понимал, какую боль причинял тебе на протяжение почти года, что мы вместе, — Ева сглотнула, но все равно не выпустила руку мужа из своей. — Я знал, что тебе плохо, я слышал, как ты плачешь по ночам, я понимал, что ты — будущая мать и то, что я заявил… что я заберу ребенка, я понимал, какой это удар для тебя. Мне было все равно, Ева, — он, наконец, взглянул на супругу. — Ты правда можешь оставаться с таким человеком? Правда готова дарить мне свое время, ласку, любовь? Ты уверена в том, что делаешь?

Ева судорожно втянула в себя воздух, а затем медленно выдохнула.

— Да, уверена, — она улыбнулась, заметив растерянность на лице супруга. — Я знаю, как ты себя вел, это не открытие. Но сейчас я вижу перед собой другого тебя… я не знаю, как это объяснить. С тобой прошлым я бы ни за что не осталась. Не смогла бы, даже ради нашего общего ребенка, не вынесла бы того кошмара. Но ты сейчас — это кто-то другой… ты очень похож на того, кто громил тогда свою машину на трассе. Ты настоящий…

— Женщины, вечно придумывают, чего нет, — отмахнулся Гордеев. На самом деле, в словах жены была правда, просто он не хотел, нет, у него было сил это признавать.

— Я не брошу тебя, Влад.

— Я не знаю, почему ты так поступаешь. Не понимаю тебя, если совсем уж честно, но… — Гордеев повернулся к Еве и притянул ее к себе, заставляя прижаться к своему лбу своим. — Я благодарен, — Влад едва прикоснулся губами к чужим устам. Ева выдохнула и запустила пальцы в его волосы.

— Все будет хорошо, все образуется, вот увидишь, — заверила Ева, продолжая мягко водить рукой по темным волосам.

— Знаю. Мне жаль, что я заставил тебя пройти через то, через что ты прошла… ты не заслуживала такого отношения.

— Все в прошлом, забудь, Влад, — Ева мягко поцеловала супруга и отстранилась.

— Знаешь, это нападение… оно было делом времени. Я даже не удивлен, что этого не случилось раньше. У нашей семьи много врагов, ты не представляешь, скольким людям мы успели перейти дорогу за все то время, что бизнес сначала начинал свое становление, а затем развивался… — Влад не знал, почему вдруг заговорил об этом, но знал точно, что это правильно, и поделиться этим нужно. Ева могла это знать, имела право. — Эта странная погоня за деньгами, она очень часто смывает границы дозволенного. И это происходит не сразу, не резко, ты не успеваешь понять, когда и где именно ты превращаешься в того, в кого превращаешься, — Влад замолчал на некоторое время. Ева придвинулась совсем близко, положила голову ему на плечо, словно говоря, что готова и будет слушать столько, сколько нужно. — Я затеял этот брак, весь этот фарс, ребенка… это было не просто ради денег. Я хотел свободы. Я хотел уехать из этой страны и начать все заново. Забыть обо всем. Вычеркнуть всех из своей жизни. Раствориться в другой стране. Стать другим. Не знаю, кем, просто другим… я хотел сбежать. Как можно дальше.

— Ты мог бы убежать, но это ничего бы не решило, — Ева нежно провела ладонью по груди супруга, уложила ее туда, где билось его сердце.

— Знаю.

— Твой отец был жесток с тобой, но ты можешь это исправить. Ты можешь быть другим с нашей дочерью…

— Дочерью? У нас будет девочка? — Влад нахмурился.