Ребенок от брата жениха

— Ладно тебе, мама. Ты беспокоишься о нас, нашла силы быть выше нашего конфликта с Иваном. Злата рада, что ты ее бабушка.

Мама робко улыбается.

— Нам надо бы познакомиться с мамой Милены. Мой муж тоже не держит на вас зла. Наоборот, с первого дня велел мне не лезть в разборки. Сказал, Ваня молодой, здоровый и не урод. Он не пропадет в жизни.

— Да уж постараюсь!

Мы слышим голос от лестницы. Оказывается, брат был наверху. Не знаю, во что выльется встреча, но вроде бы мы худо-бедно замирили.

— Здравствуй.

— Здравствуй, Матвей.

Руки все же не жмем. Стоим друг напротив друга, мама замерла на диване, затаив дыхание.

— Хорошо, что мы пересеклись, — говорит Ваня, — хочу еще раз попросить прощения за резкие слова в твою сторону. Во мне говорили эмоции, обида на Милу, старые счеты. Думал, еще можно вернуть жизнь на круги своя. Но… Теперь я вижу, мне нужно начать с чистого листа. Через три недели я уезжаю из страны. Со мной поедет Агата.

— Кто?! — мы с мамой спрашиваем хором.

Я даже забываю, что надо бы ответить на его откровенную речь.

— Солодовникова, — Иван широко улыбается, — черт знает, но мы провели выходные за городом, и я чувствовал себя отлично.

Ваня чертыхается, что-то новенькое. Мама подскакивает, еле удерживаюсь от смеха.

— Иван! Это ведь не шутки, другая страна! Ты никогда не принимал спонтанные решения! — звенит голос маменьки.

Но брат только улыбается и качает головой.

— Пришла пора сделать исключение. Не желаю ехать один, а Агата очень хочет со мной. Я решил взять ее, и на этом точка.

Похоже, мне нужно отойти в кухонную зону и налить Элле Геннадьевне стакан воды. Лично я только рад за брата. Солодовникова — язва, но за ней никогда не наблюдалось ничего мерзкого. Она не изменяла своим мужчинам, не делала подлостей. Ее активный характер расшевелит Ваню, а в случае кризиса она реально подставит плечо.

— Но она старше тебя! — у матушки вырывается слабый аргумент.

Мы с братом переглядываемся, ржем.

— На два с половиной года, мама, — напоминает Иван.

Я подаю маменьке бокал с прозрачной жидкостью. Смотрю на Ваню.



— Извинения приняты. Я тоже просил прощения не раз, в принципе добавить нечего.

Брат кивает.

— Если ты не против, я позвоню позже Милене. Может быть, к праздникам… Сейчас боюсь сказать не те слова, мне нужна пауза.

Жму плечами.

— Тут она взрослая девочка, я ей указывать не буду.

Ваня молчит немного.

— Спасибо. Хм… Если вдруг не встретимся перед отъездом — до свидания и удачи.

— Счастливо, братишка.

Мы, наконец, жмем руки и даже обнимаемся. Напряжение еще чувствуется, Ваня прав — нам всем нужна пауза. Наверное, реально сейчас лучше не пересекаться. Но в любом случае сегодня с моей души упал огромный камень. Теперь я могу в полную силу заниматься своей жизнью.

От ужина отказываюсь, меня ждут. Надо бы снять для нас троих квартиру, пока будет ремонт в нашем доме, не жить же у тещи. В квартирку бабушки вести Милену я не хочу, пусть ею занимается риелтор брата. Но пока это не самый главный вопрос…

Эпилог

Матвей

Въезжаю во двор, где когда-то познакомился с дочкой. Забираю из машины сумку. В ней бумаги, ключи, визитница. И бархатная коробочка. Звоню в домофон.

Дома тихо. Златка оставила в покое кошек, лепит из пластилина. Целую ее, она ежится. Потом все же снисходительно обнимает и хлопает меня ладошкой по плечу в знак приветствия. Моя кнопка. С Милой дарим друг другу улыбки, она что-то читает в кресле. Коля выходил курить, жмем руки. Новая матушка сразу суетится.

— Так, дети, давайте ужинать.

Будущая теща у меня мировая. Может, у нее и есть какие опасения на мой счет, но она не выедает мне мозг, а просто наблюдает со стороны. Ну, а я смогу показать себя только временем и поступками. Лезть людям в душу и что-то доказывать на словах я не привык. Так что мы мирно общаемся.

Хотя к концу ужина я начинаю дергаться. Подходит момент, который я планировал сегодня весь день. Знаю, многие парни обставляют это дело помпезно. Но я считаю, что сейчас самое время и место. Здесь самые близкие Милене люди.

— Чаю? — предлагает мама Милы после ужина.

Я отрицательно мотаю головой.

— Подождите немного, присядьте.

Матушка слегка бледнеет, но слушается. Мы все за прямоугольным светлым столом в ее кухне — она сама, ее сын, Мила, Златик. Ну, и я. Встаю, лезу в карман джинсов.

— Мила, — ловлю тревожный взгляд светлых глаз, — не думаю, что ты сильно удивишься. Мы давно идем к этому. Да что там… Все должно было произойти раньше. Хм… Не буду тянуть. В кругу родных прошу твоей руки. Ты выйдешь за меня?

Подхожу к любимой, соблюдая традиции, встаю на одно колено. Потом для пущей убедительности опускаюсь и на второе. Златка хихикает. Глаза Милены наливаются слезами.

— Да, да… Конечно, Матвей, — всхлипывает.