Ребенок от чудовища

– Отпустите меня! Артем! Что они делают?! Прекрати! Куда вы меня тащите?!

– Прокатимся, красотка, – мрачно, но уверенно выдает Богдан, глядя исподлобья, как его ребята прямо так, босую и полуголую выводят из квартиры, – в твой последний путь.

У меня ничего не екает в груди от этих слов. Абсолютно. Потому что все это Инга заслужила. И даже больше.

Мы с другом молча выходим из квартиры и также молча едем в лифте.

Останавливаемся возле подъезда, и я, заглянув в его глаза, все же тихо спрашиваю:

– Уверен? Может, мне поехать с тобой? – сжимаю плечо друга.

– Уверен. Не надо, тебе еще дочь растить. Не бери грех на душу. Завтра я тебе позвоню, как…как смогу поговорить с Дианой.

И Богдан, не оборачиваясь, идет к своему внедорожнику и садится в него. Оба автомобиля резко отъезжают и скрываются за поворотом.

Я слежу взглядом за удаляющимися машинами и понимаю, что в этой истории перевернута еще одна страница. Завтра, когда я заберу нашу с Авророй дочь, в ней наконец-то можно будет поставить точку.

Глава 42

Артем

Еще вчера вечером я отменил все встречи, отложил все дела и недоступен для всех, кроме Богдана и Авроры. Но Аврора не позвонит мне сама ни за что. Только если затем, чтобы уведомить, когда следует явиться в ЗАГС, на развод.

Я не сплю всю ночь, в голове мысли сменяют одна другую. Больше всего переживаю, как Диана воспримет новости. Это катастрофа для нее. Я знаю, что она много лечилась, боролась за право стать матерью, но все для нее закончилось плачевно. Это страшно – сначала держать ребенка на руках, оберегать его, любить всем сердцем, а потом узнать, что он тебе неродной, и его надо отдать другой семье. Наверно, только сейчас я понимаю чувства Авроры в полной мере…

После звонка Богдана я собираюсь в считанные минуты и срываюсь к нему. Поверить не могу, что спустя почти два месяца я возьму свою дочь на руки! Впервые увижу ее и наконец-то почувствую, что значит быть отцом.

Не жду лифт и поднимаюсь к Богдану пешком. Останавливаюсь у его двери и не нажимаю на звонок, оправдывая себя тем, что мне надо отдышаться.

На самом же деле, мне банально страшно. И подрагивающие пальцы на руках это подтверждают. Меня все одолевают мысли: какой из меня отец? Как воспитать из дочери достойного человека, если я сам так себе личность? Да и позволит ли Аврора участвовать в жизни Вики?..

Я все же набираюсь мужества и нажимаю на звонок. Долгое время к двери никто не подходит, и я уже решаю, что Богдан или пошутил, или же, что хуже, не договорился с Дианой, и они попросту сбежали.

Когда я уже хочу достать телефон и набрать друга, дверь все же открывается.

Богдан выглядит…хреново. Примерно как я, когда узнал о «смерти» дочери. Посерел, осунулся и постарел за эту ночь. Молча отодвигается и пропускает меня внутрь квартиры. От него очень сильно пахнет сигаретами, как будто выкурил не одну пачку. Хотя я не помню, когда он в последний раз к ним притрагивался – завязал лет пять назад точно.

– Сейчас Диана подойдет, – говорит он бесцветным голосом, не глядя на меня. – Она…собирает дочку.

Мне становится неуютно, не по себе в доме, в котором меня всегда ждали и всегда встречали с улыбкой. Сейчас здесь скорбь, тоска и боль настолько ощущаются, что, кажется, их можно потрогать руками.

Диана появляется в коридоре, неся в руках маленький комочек. На Вике очень милый нежно-розовый комбинезон с единорогами. Видно, что вещь выбиралась с любовью.

При взгляде на жену друга кто-то как будто сдавливает сердце в кулак и забывает разжать.

Некогда ухоженная и всегда улыбающаяся девушка сейчас напоминает смерть. Ей больнее вдвойне: сейчас ей надо оплакать смерть дочери, которую она даже не видела ни разу, и тот факт, что приходится отдать малышку, которую она безмерно любит. Я не знаю, какие слова подобрать, чтобы утешить, да и уместно ли будет что-то говорить в этой ситуации?..

Глаза Дианы красные и опухшие от слез, она и сейчас плачет, но, кажется, не замечает крупных слезинок, что стекают по ее щекам.

Жена друга останавливается напротив меня и пристально смотрит, как будто что-то хочет сказать одними глазами.

– Берегите ее, ладно? Она…волшебная…Наша…– Диана запинается на этом слове, закусив губу и с силой зажмуривает глаза, крепче прижимая к себе девочку. – Ваша с Авророй девочка потрясающая. Обещай, что сделаете все, чтобы она выросла самой счастливой.

– Все, все, родная, перестань, – тихо проговаривает Богдан, обнимая жену за плечи и прижимая к своей груди. – Отдай Артему Вику. Пора, моя родная. Нам надо ее отпустить.

Диана всхлипывает и смотрит в личико девочки, которая безмятежно спит, пригревшись в заботливых материнских руках.

Где же, мать ее, справедливость?! Почему кто-то там, наверху, заставляет эту женщину, ту, которая как никто другой достойна стать матерью, пройти через все это?! Почему раз за разом отнимает у нее радость материнства?!

Я хочу протянуть руки, чтобы Диана вложила в них мою дочь, но понимаю, что ей нужно это время, чтобы проститься. Чтобы отпустить. И я буду ждать столько, сколько нужно.