Ребенок от Деда Мороза

Мне становится стыдно. Вера всегда делилась всем, да и я раньше была предельно откровенна…

— Мы переспали, — признаюсь, низко опуская голову. — Случайно. В новогоднюю ночь… Никакого насилия, разумеется. Сплошная романтика. Поэтому мне конечно непросто работать с ним так близко. Но я справлюсь, Вер. Мне нельзя потерять эту работу…

— Ох, дорогая… Я даже не знаю, что сказать. Прости что давила на тебя. Приставала, в душу лезла. Ох, что же делать?

— Да что тут сделаешь? — спрашиваю горько. — Все уже сделано…

— Нет, я ему позвоню… Герману Александровичу. Скажу, что передумала. Что ты не можешь.

— Не надо, Вер. Назвалась груздем… Придется лезть в кузов. Под названием «женщины Германа Самойлова».

— А может это судьба, Насть? — задумчиво спрашивает Вера. — Может вы созданы друг для друга!

— Нет, ну что ты. Мы точно разного поля ягоды. Я в деревне живу, он в пентхаусе. Эх…

— Ты его любишь?

— Нет!

— Но он тебе очень нравится? Я же тебя знаю, ты бы ни за что не стала… просто так.

— Не знаю, это просто случилось. Спонтанно.

— Расскажи.

— Да что рассказывать? Давай лучше рабочими моментами займемся. Проинструктируй меня так, чтобы не сесть в лужу и не упасть в грязь лицом, ок?

— Хорошо, — улыбается Вера. — Вот такой настрой мне нравится, Синичкина.

— Угу. А ты давай на скорейшее выздоровление настраивайся. Чтобы освободить меня от барского ига.

— Договорились, — кивает подруга, с улыбкой до ушей и хитринкой во взгляде. — У нас обеих есть теперь стимул.

Глава 11

Ну и конечно с самого утра как-то все не заладилось. Я выехала очень рано, но угодила в пробку.

В результате, чтобы не опоздать под конец гнала как сумасшедшая, каких нервов это стоило!

В лифт влетела в последнюю минуту, когда он был уже перегружен, с трудом протиснувшись в угол.

Обычно я всегда жду следующий или поднимаюсь по лестнице… но босс обитает на последнем этаже, туда мне дыхания не хватит добежать. Буду ползти последние пять этажей еле живая…

Помимо прочего, именно сегодня босс устроил большое совещание глав отделов, и я, помятая, потная как мышь под метлой, едва вбежав в приемную получила выговор перед всеми, и приказ сделать пятнадцать чашек кофе! Пятнадцать, Карл!

Ясное дело, это не прибавило мне хорошего настроения.

Стоило справиться с этой задачей и радостно отметить, что ни капли на себя при этом не пролила, что для меня — почти что подвиг, вернуться в приемную и начать разбираться на рабочем столе, раскладывая стикеры-подсказки, которые мы вчера подготовили совместно с Верой, как меня отвлек от работы Венедиктов.

— Привет! — его взгляд буквально сверлит меня.

— Привет, Вадим, — отвечаю спокойно, хотя внутри все трепещет, в груди растет нехорошее предчувствие. Вот неспроста он зашел… — Тебе что-то надо?

— Да, справку по моим доходам подписать. Для налоговой. Сделаешь?

— Давай, конечно.

Открываю папку с бумагами, которые должна отнести сегодня на подпись шефу. Венедиктов отдает мне свой документ.

— Знаешь, а я ведь не поверил, — говорит он с грустью.

— Ты это про что?

— Да про то что ты Веру подсидела.

— Кто такую чушь сказал? Что значит подсидела? Я ее заменяю, временно.

— Ну да, конечно. Кто поверит. Да ты еще на корпоративе виды на босса имела.

— Да с чего ты все это взял? — вскипаю.

— Ты меня идиотом считаешь? Только он поиграется и выкинет, так и знай. Все богатые сынки они такие. Ладно, не хмурься. Проехали.

— Не собираюсь я ничего «проезжать» — вскипаю. — Приходишь тут и поливаешь меня грязью.

Венедиктов уходит, оставив меня в отвратительном настроении и с головной болью. Собираю чашки, мою, чувствуя себя чумазой и потной. Волосы растрепались, а еще меня колотит от двух энергетических напитков, которые влила в себя сегодня.

Совещание заканчивается, народ расходится, и я ловлю себя на том, что снова кусаю губу в повисшей мертвой тишине. Сердце колотится так, что его удары, кажется, звучат на всю приемную.

Понимаю, что босс сейчас позовет меня к себе. И никак не выходит успокоиться.

Звучит интерком.

— Зайдите, Синичкина.

У меня не сердце — а отбойный молоток, а вот Самойлов абсолютно спокоен, сидит с непроницаемым выражением за своим дорогущим столом из красного дерева…

И снова длинная пауза.

Спустя примерно миллион лет — точнее, десять секунд, показавшихся вечностью, — босс подается вперед, кладет руки на стол.

— Как проходит первый рабочий день? Помощь не нужна?

И это после того как он меня отчитал за опоздание? Начинаю закипать. Приоткрываю рот, намереваясь что-то ответить, но похоже Самойлов и не ждал ответа на свой вопрос, сразу переходит к распоряжениям на сегодняшний день, одновременно с космической скоростью размашисто расписываясь на бумагах, которые кладу перед ним, быстро обозначая что это.

— Отмените встречу на шестнадцать часов, принесите ту которая в восемнадцать на завтра, подготовьте к завтрашнему дню отчеты по отделам, вот по этому списку. Позаботьтесь, чтобы меня не беспокоили. И да, Анастасия…

Я уже стою практически у дверей, сжимая от волнения побелевшими пальцами папку и блокнот.

— Куда вы так торопитесь?

— Выполнять ваши указания…