Ребенок от магната, или Цена запретной страсти

Я кивнула, все еще не поворачивая к нему головы. Ярость пошла на спад, уступая место осознанию происходящего и липкому ужасу, который, подобно невидимому пауку, ловко оплетал тело крепкими, тугими нитями. Пробирая до костей.

— У вас кровь. Вы ранены. Вам нужна медицинская помощь, — пытаясь проглотить вставший в горле ком, выдавила из себя.

— В первую очередь нам нужно поскорее убраться отсюда. Пока не нагрянули пожарные, скорая, полиция. Ты поможешь мне? — прозвучало таким тоном, что у меня сбилось дыхание, и теплая ладонь едва коснулась плеча, передавая смысл слов нежным прикосновением.

Это была не просьба и не приказ. Какое-то завуалированное обещание чуда в обмен на спасение.

Он не привык просить, но и командовать в этом положении тоже не решился. Видимо, понял, что сейчас нужно действовать совсем другими методами.

И у него получалось.

Артур с легкостью играл интонацией в голосе, обволакивая властной аурой, заставляя по собственной воле принять решение в его пользу.

— Поехали, — наконец тряхнула головой, скидывая морок. — Только я не знаю, куда вас везти.

Развернулась к нему лицом и ахнула, понимая, что все то время, пока я стояла и думала, Артур терял последние силы, исходил кровью и, превозмогая адскую боль, хватался за остатки угасающего сознания.

— О боже! — выпалила, тут же подставляя ему плечо и помогая дойти до машины.

Теперь мне не страшен был никакой туман. Я не знала, что буду делать с мужчиной дальше, не знала, как буду помогать. Меня гнала вперед лишь пульсирующая в висках мысль, что сейчас от моих действий зависит жизнь человека.

— В больницу? — бросила беглый взгляд в сторону Артура, отмечая, что он держится.

— Исключено! Рана не опасная. Пуля прошла навылет. Завтра купишь лекарства, какие скажу: бинты, повязки, антибиотики. Мне сейчас никак нельзя светиться.

— Завтра я работаю весь день, да и кто будет все это делать? Рану ведь промыть надо, обработать… — Он так выразительно посмотрел на меня, что сомнений не осталось. — Вы издеваетесь? Да мне от одного вида крови плохо станет!

— Злата, ни у тебя, ни у меня нет выбора, — устало усмехнулся мужчина, — лучше скажи: ты живешь одна?

— Нет.

— Замужем? Дети есть? — В его голосе прозвучала плохо скрываемая издевка.

— Вам не все ли равно? — огрызнулась в ответ. — Домой я вас не повезу, не переживайте.

Артур хмыкнул, дернув уголком губ, и замолчал, отвернувшись к окну. В машине повисло тяжелое молчание, словно я сказала что-то неприятное и подтвердила его тайные догадки.

— У нас бабушкин дом пустует. Это в двух километрах от моего поселка. Глухая деревня, где остались одни старики. Если вам нужно скрыться, можно пересидеть какое-то время там, — добавила миролюбиво.

— Сегодня ночью — придется. Но в деревне засветиться гораздо легче. Поэтому завтра ты снимешь квартиру в городе и мы с тобой переедем туда.

— Мы? — поперхнулась воздухом, представив на миг перспективу, но Артур прикрыл веки, откинувшись на подголовник, и всем своим видом дал понять, что вопрос уже решен.

— Послушайте, — я до боли в суставах сжала руль, — я не обязана вам помогать, черт возьми! Меня дома ждет маленький ребенок, и для меня важнее он, а не ваши капризы! Мне, по сути, плевать…

— Брат? — перебил Артур, открыв глаза.

— Вас это не касается!

— Ошибаешься, Злата. Если у тебя есть слабое место, то в первую очередь бить будут именно туда.

— Я не сделала ничего плохого!

— За добрые дела наказывают куда более изощреннее, — ухмыльнулся он, снова отворачиваясь к окну и погружаясь в свои мысли.

Ну и зачем мне нужны чужие проблемы, когда своих выше крыши?

Лента дороги убегала вперед, мелькая боковыми столбиками. Оставалась всего пара километров до нашего поселка, и я всерьез задумалась: стоит ли везти в дом раненого?

— Значит, нам надо распрощаться на этой дружественной ноте! Помогу завтра снять жилье, и на этом закончим.

— Не можешь дождаться, когда избавишься от меня? Я тебе настолько противен, что даже простая человеческая помощь в тягость? Напрягает?

Напрягает! Очень!

Только не в том смысле, как он вывернул. Мне не противно, мне…

Черт, это сложно!

Я думать рядом с этим мужчиной связно перестаю. Превращаюсь в какую-то желейную массу. Послушную марионетку!

Только вот вслух признаться в этом вряд ли решусь.

— Останови машину! — командным тоном отрезал Артур.

— Что? — очнулась, вырванная из тяжелых мыслей хлестким приказом.

— Останови, говорю!

Я сбросила скорость, притормаживая у обочины, чувствуя, что он снова начинает закипать.

Ну и что?

Ну и пусть!

Это по его вине я оказалась втянута в игры богатых на выживание!