Ребенок от мажора

Если в интернет дошли слухи о второй семье Волкова-старшего, то что будет, когда репортеры найдут нас? Вдруг нашей историей заинтересуется не только моя мать, а кто-то ещё? Мне определенно нужно поговорить с Никитой, чтобы всё рассказать первой. Как ни крути, он сделал мне ребенка и должен нести ответственность наравне со мной. Очень сомневаюсь, что он обрадуется этой новости. Ему двадцать лет, и я готова поклясться, что в его голове нет и никогда не было мыслей о детях. Кто о них вообще думает в этом возрасте?

– Воды… я умираю… – рядом с трибунами останавливается запыхавшаяся Катя и, уперев одну руку в колено, а вторую протягивая за бутылкой с водой, пытается отдышаться.

Беру бутылку и сбегаю вниз вместе с Надей.

Пока Катя жадно пьёт, мои глаза против воли сами ищут в толпе футболистов Волкова. Игра набирает обороты. Парни бегают, пинают белый мяч, ругаются и, кажется, забыли об окружающем мире. И это даже не тренировка, а просто пара по физической культуре. Волков всегда был одержим футболом. Его любимым видом спорта, и, видимо, ничего не изменилось.

Смотрю несколько мгновений на его тёмный затылок и решаюсь.

Я поговорю с ним, обещаю себе, крепче сжимая в руках пластиковую бутылку с водой. Буквально на днях. Наберусь побольше смелости и поговорю.

9.Глава

– Умотала меня сегодня Алиска, – говорит бабуля, присаживаясь на диван.

Завариваю в кружке чай, кладу на тарелку пару её любимых имбирных пряников и ставлю перед ней. За окном давно стемнело, дочь спит. Я самолично искупала её и уложила в кроватку, спев колыбельную. Певица из меня так себе, в основном колыбельные я просто мычу, но Алиске нравится.

Дедушка включил в телевизоре местные новости, и тихое бормотание диктора заполняет нашу небольшую гостиную-столовую.

– Чего учудила наша егоза? – с улыбкой спрашивает дед, двигая к себе пряники.

– Каштан в рот засунула! И отдавать не хотела. Вроде большая уже, а всё равно любую мелочь в рот тащит. До инфаркта меня доведёт! – ворчит бабушка.

Я знаю, что за её ворчанием на правнучку скрывается огромная любовь. А я, в свою очередь, люблю их обеих. Моих старенькую и маленькую девочек.

– У неё клыки режутся, – говорю виновато, – почесать хочет. Поэтому и спит беспокойно. Я ей сегодня дёсны помазала, должна получше спать. Извини, бабуль.

Сегодня у меня наконец долгожданная смена на работе. Пятница. Администратор звонила утром, просила подтвердить, выйду ли я на работу, или ей опять искать замену. Конечно, выйду. Куда мне деваться? Новый комбинезон Алиске сам себя не купит, а у бабушки с дедушкой на себя и дочь я денег не прошу. Кручусь сама. Они меня и так очень выручают тем, что любят нас и возятся с Алисой в свое удовольствие.

– А каштан-то чем тебе не угодил, Наталья? – смеётся дед, смотря на бабушку поверх своих очков. – Они же съедобные, в Европах этих их вообще продают жареными за бешеные деньги.

Бабушка бросает на него свирепый взгляд и, подвинув пряники обратно к себе, грозит дедушке кулаком. Тихо посмеиваюсь, в запасе у меня есть ещё пара минут, поэтому сажусь рядом с бабулей и крепко обнимаю её.

– Спасибо тебе, – говорю тихо и чмокаю в морщинистую щеку. – Что бы я без тебя делала!

– Скакала бы по детским площадкам сама, – хмыкает бабуля, довольно улыбаясь. – Алиска заставляет меня на площадку её возить, ту, что на базе находится. Там горка есть, вот мы всю прогулку то на неё, то с неё.

– Зарядка – это полезно, – говорит дед, а потом шикает на нас с бабушкой. – Так, потише, дамы. Про выборы говорят.

– Бабуль, не проводишь меня? – прошу, смотря в телевизор: на экране мелькает знакомое лицо Волкова-старшего.

У меня от одного взгляда на него все внутренности узлом скручиваются, потому что в голове сразу Никита возникает.

После понедельника я в универе его больше не видела. Разведка в виде Нади донесла, что он улетел на какие-то сборы и когда вернётся непонятно. Разговор об Алиске оттягивался. В своей голове я ему уже всё рассказала и смоделировала ситуацию со всевозможными ответами и реакциями. Только не могу понять, к какому из этих вариантов я больше готова? Где он скажет, что будет нам помогать, или где не поверит в то, что у него есть дочь? Потребует ДНК-тест или вообще решит, что я сумасшедшая?

В наш первый раз, в ту ночь после выпускного, мы не предохранялись. Для меня это было впервые, и я по глупости, и, наверное, по незнанию, решила, что так будет лучше. Менее болезненно, более приятно. Никита, как мне казалось, держал всё под контролем. Был нежным и внимательным. Всё прошло замечательно, боли почти не было, крови – тоже. А потом был второй раз, почти сразу… и на утро – третий.

Вдруг он решит, что я пытаюсь повесить на него левого ребёнка. Ведь очень мало людей знает о том, что я родила. А от кого родила, так вообще знают лишь единицы.

На почве этих мыслей, меня стали мучить кошмары. Почти неделю засыпаю лишь под утро и встаю сразу, как Алиса просыпается, а встаёт она всегда с самыми первыми петухами.

– Что случилось, Поля? – спрашивает бабушка, когда мы выходим вместе в прихожую.