Ребенок от мужа сестры

— Успокойся, пожалуйста. Со мной всё хорошо, — тяжело вздохнула, развернулась спиной к кровати и просто плюхнулась на неё. — Я только сегодня разговаривала с родителями и сказала, что со мной всё хорошо. Так что нечего переживать и накручивать себя, что со мной что-то случилось, — выдохнула. — Я жива, здорова.

— Но где ты? — вновь перебила меня Бергер.

— Это неважно. Главное, что со мной всё хорошо, — хотя я в этом ой как сомневаюсь после того, как больше двух недель меня просто выворачивает наизнанку. И я не могу понять, что со мной происходит.

— Тебя все ищут. Родители на нервах. Димка рвёт и мечет, — стала перечислять всех, кто так печётся обо мне. — Даже Ян места себе не находит, — от последней фразы сердце пропустило удар. Переживает?

Ада говорила, что тот звонил Матвею, пытаясь выяснить, где я и что со мной, но они сказали, что с ними я тоже не выхожу на связь. Знаю, что это ложь, но почему-то по-другому просто не могла. Понимала, что мне просто необходима эта тишина, дистанция ото всех, чтобы побыть одной и понять, что мне нужно и что делать дальше. Мысли о муже сестры быстро отогнала. Всё это ни к чему.

— Тата, со мной всё хорошо. Извини, уже поздно. Мне пора ложиться, — решила быстро закончить разговор.

— Тея, пожалуйста, не пропадай. Мы все о тебе беспокоимся. Просто ты так резко пропала с семейного ужина, да и потом не пришла домой, по словам Димки. Вот мы и распереживались. У тебя кто-то появился? — вдруг спросила близняшка.

— Нет, — качнула головой, будто она меня видела. — У меня никого нет, — повторила для убедительности.

На языке вертелась правда. Мне очень хотелось наконец-то рассказать, что произошло месяц назад. Что я предала её, как и её муж. Но почему-то не могла. Что-то останавливало меня…

— Я пойду. Спокойной ночи, Тата, — не дождавшись ответа, сбросила вызов и, распластав руки в стороны, упала на мягкую кровать.

Потом подтянула ноги поближе и свернулась калачиком.

Не хотелось ни о чём думать. Просто расслабиться, отдаться царству Морфея и проснуться тогда, когда всё будет хорошо. Не будет того ужаса и ада, в котором я увязла по самые уши.

На следующий день я сидела в кабинете доктора, у которого сдавала анализы. Точнее, у женщины. Она смотрела на результаты. То хмурилась, то вдруг улыбалась чему-то, отчего я ничего не понимала.

Пальцы рук стали дрожать, потом дрожь перекинулась на всё тело.

— Ну, что там? — не выдержала я, первая спросила. — У меня что-то серьёзное? — об этом не хотелось думать, но и такой исход мог быть.

Женщина подняла на меня взгляд.

— М-м-м, у вас в крови повышен уровень гемоглобина. Из этого следует, что вы можете быть беременны, но точный результат можно узнать после ультразвукового исследования, — она всё говорила и говорила, а я сидела застывшей статуей, ничего не понимая, не смея вымолвить и слова.

Глава 8

Тея

Эта новость обрушивается на меня как лавина. Сносит. Бьёт под дых не жалея. Продолжаю сидеть в оцепенении, не понимая, что на самом деле происходит. И вообще, как такое может быть?.. Как…?

Десять лет назад мой врач, выскабливавший из меня ещё только зарождающее маленькое существо, после чего от воспоминаний меня передёргивает, а по коже проходит мороз, сказал, что после такого я никогда не смогу иметь детей, и вообще, плод не сможет даже прикрепиться. Что я бесплодна — и это навсегда. По каким только я тогда врачам не бегала — все в один голос твердили, что я бракованная. Я не смогу иметь детей.

И вот спустя почти десять лет врачи говорят о чуде — я могу быть беременна. Это просто немыслимо. Это невозможно.

Чувствую, как по щекам бегут слёзы. Пальцы сжимают ремень небольшой сумки. В голове бьётся мысль, что, может быть, я ослышалась или же неправильно поняла. Просто не бывает такого чуда. Мы не в сказке, и не все наши мечты могут сбываться. Особенно те, что у меня.

Поднимаю голову на женщину и онемевшими губами от шока произношу единственную фразу, на которую сейчас только способна:

— Вы уверены в этом?

Женщина прекращает говорить о том, о чём я ничего не понимаю и не слушаю, так как в ушах стоит гул. Непонимающе смотрит, как будто я сморозила несусветную чушь.

— Вы сомневаетесь? — задаёт она вопрос, — В то, что вы можете быть беременны, вы не верите? Почему? — её руки опускают лист с анализами, и взгляд впивается в меня.

— Да, сомневаюсь. Понимаете, — немного замявшись, тереблю ручку сумки. Не хотелось бы незнакомому человеку говорить о моей проблеме и трагедии, боли, что навсегда поселилась у меня в душе. — Десять лет назад у меня произошёл выкидыш, и сказали, что я никогда не смогу иметь детей. Поэтому для меня, извините, это оказалось шоком. Я просто не могу в это поверить, — на последнем слове выдыхаю.

Пока говорила, чувствовала пристальный, серьёзный взгляд этой женщины на себе.