Ребенок от мужа сестры

На заднем фоне маячит девушка, собирая свои вещи, лихорадочно одеваясь. Не обращаю на неё никакого внимания, смотрю прямо в глаза мужу, пытаясь понять, что я в этой жизнь сделала не так. Вновь не так.

— Ты не дашь мне сказать ни слова? — качаю головой.

Я давно подозревала супруга в измене, но до последнего надеялась, что мои подозрения — всего лишь плод моего воображения. Что я просто всего-навсего много в последнее время себя накручиваю. И этому есть объяснение, но не сейчас.

Сейчас единственное, что я понимаю — мои подозрения оправдались.

Девушка, имени которой я не знаю и знать не хочу, проскальзывает мимо меня. Через минуту слышится хлопок двери, и мы остаёмся с Мамаевым вдвоём в квартире. Между нами тишина, которая его напрягает — вижу по напряжённым рукам и оголённому торсу. Мне же — всё равно.

— Собирай свои вещи и выметайся, Мамаев, — снимаю с плечика маленькую сумку с золотыми переплетениями длинной верёвки и кидаю на пол.

Мне хочется подойти к кровати, стянуть с неё грязные покрывала, наволочки и сжечь их, а лучше вместе с кроватью, чтобы выдворить запах секса не только на белье, но и мебели. Но вместо этого я прохожу мимо Димки, который всё так же стоит столбом, не желая пошевелиться.

— Я никуда не уйду, — бросает мне в спину.

— А тебя никто и не спрашивает, а ставит тебя перед фактом. Я не хочу жить с мужчиной, который меня предал. Моё доверие и мою любовь. Предал нашу семью, которая у нас была.

— У нас не было семьи, — эти слова, вдруг вырвавшиеся из его рта, парализуют меня, мои движения, мою кровь в венах, которая застыла вместе с пульсом в этот миг. — Какая может быть семья с человеком, который бракован? — последнее слово бьёт меня наотмашь, вырывая не только кислород из лёгких, но и сердце, что, кажется, разбилось ещё сильнее.

От этого трудно оправиться, прийти в себя и не показывать, как это задело. Как в эту самую секунду мне настолько больно, что не хочется жить. Трудно держать оборону, продолжая изображать, что стена моих чувств непробиваема. Трудно сохранить маску, за которой прячутся истинные эмоции.

Дима знает, насколько это ранит меня, и всё равно бьёт меня в это самое место, пытаясь как можно больнее задеть, раздавить, разорвать на части, как дикий зверь свою жертву.

Прикрываю глаза, стараюсь сдержаться. Медленно поворачиваюсь к нему.

— Ты доказал это двадцать минут назад. Поэтому сейчас я не нуждаюсь в твоих словах, подтверждающих это. У тебя на всё полчаса, — говорю спокойно, отчего он ещё больше бесится. — Чтобы по окончании этого времени тебя здесь не было, — и, больше ничего не сказав, прохожу мимо него, но меня хватают за локоть, не давая покинуть поле войны, которую я даже не начинала.

— Ты такая никому не нужна, — плюёт своим ядом мне в лицо.

— Я знаю. Что-то ещё? Если нет, то я хотела бы заняться домашними делами, а не тратить на тебя своё время.

Смотрит мне прямо в глаза, пытаясь выудить хоть какие-то эмоции. Только для него они закрыты. Его хватка слабеет, позволяя вырвать руку из его крепкого захвата.

Иду в сторону кухни. Спокойно ставлю чайник. Завариваю крепкий кофе. Подношу чашку к губам. Делаю маленький глоток. Обжигаюсь. В коридоре слышится возня. Громкий хлопок двери. Чашка с обжигающим кофе летит в стену, разбиваясь, как и вся моя жизнь.

Из горла вырывается душераздирающий крик, похожий на хриплое воронье карканье — эхо твоего предательства!

Оседаю на пол, не сдерживая своих настоящих чувств, срывая маску равнодушия. Пальцы рук впиваются в кожу предплечий, раздирая её, кажется, до мяса. Но я не ощущаю боли. Кроме той, что в душе.

Откуда-то издалека доносится трель дверного звонка, но я никак не реагирую, отстраняясь от всего мира. Забираясь в свой личный кокон, где мне хорошо одной. Прячась ото всех.

Звон не прекращается, только к нему ещё добавляется и мелодия мобильного в сумке, показывая незваному гостю, что я действительно дома.

Разрывается телефон, кто-то настойчиво звонит в звонок, вдобавок к этому начиная барабанить по двери и кричать. Это голос Бергера… Застываю на месте. Не могу пошевелиться. Что он здесь делает? Первая мысль: "Что-то случилось с сестрой…" Не теряя ни секунды, подлетаю к раковине на кухне, открываю холодную воду и подставляю ладони под сильную струю. Пригоршнями брызгаю на лицо, приводя себя в порядок, и спешу к входной двери. Распахнув её, вижу Яна Бергера, буквально прожигающего меня взглядом, в котором бушует глубокое синее море.

Глава 2

Тея

Распахнув настежь дверь, действительно на пороге вижу Яна Бергера — мужа сестры-близняшки Таты. Мужчина смотрит на меня хмуро, сведя густые тёмные брови вместе. Несколько коротких прядей волос цвета вороньего крыла спадают ему на лоб. Одет Ян в простой тёмно-синий свитер, который будто вторая кожа обтягивает его в меру накачанное, сильное тело, что под подушечками пальцев начинает колоть, стоит только представить, как я провожу ими по широким плечам. Но быстро эту мысль отодвигаю. Руки Яна спрятаны в карманах классических тёмных брюк.