Ребенок от отца моего мужа (СИ)

Притягивает меня к себе, целует. Обвиваю его шею руками. Всхлипываю от счастья. Он ловит мои стоны, возгласы, хрипы. Голодный, обезумевший, такой же как я. Сколько ночей я мечтала о его губах? Сколько лет, мечтала еще хотя бы раз ощутить его тепло, прикоснуться к коже, вобрать в себя запах…

Влад вдавливает меня в себя, целует так, как никогда не целовал до этого. Нежность граничит с болью, одержимостью. Ничего не осталось в прошлом, ничего не забыть, это мне сказали его губы. Эти признания, слышны в каждом гулком ударе его сердца.

Глава 42

— Что ты со мной делаешь, зараза, — шепчет мне в губы.

Глажу его затылок. Жесткие волосы покалывают пальцы, запредельные ощущения. Близость, словно глоток кислорода, такой необходимый, чтобы просто продолжать жить.

— Влад… — сердцем не губами. Так хочется сказать все… излить душу. Навсегда остаться с ним тут в этой машине, забыть прошлое, растоптать преграды. Глупые наивные мечты…

Его прикосновения, нежные хаотичные, то быстрые и грубые, то медленные и нежные, возрождают меня. Дарят осознание, что по-настоящему живой я могу быть только с ним. С чужим мужчиной.

Снова звонок его мобильного. Вздрагиваем одновременно. Влад резко отстраняется. Берет телефон. На экране «Марк». Краска стыда мгновенно заливает мои щеки. Пусть у нас с ним и не семья в полном смысле этого слова, но Марк не заслуживает такого отношения. Если узнает, что я с его отцом… шок… предательство. А он итак, пережил слишком многое, от него отвернулись друзья, тренер выгнал из команды. У него остались только я и отец…

А я не могу запретить себе любить. Не могу не смотреть на его руки, сжимающие телефон, и не представлять, как они прикасаются к моему телу. Как вдыхают в меня жизнь, унимают боль… Его руки… они так часто мне синились…

— Да… — голос глухой, немного растерянный.

— Вы куда запропастились? Где моя жена? — Марк на взводе. Слышу истерические нотки в голосе.

— Решали твои дела. Скоро будем.

Влад сбрасывает вызов. Протяжно вздыхает и опускает голову на руль. А мне так холодно. Губы все еще помнят его прикосновения. Пальцы судорожно сжимаются, на их кончиках еще осталось его тепло. Мы совсем рядом в одной машине, и уже так далеко.

— Что ты натворила, Илона, — заводит машину и выруливает на проезжую часть.

— Прости, я не знала, что он твой сын… — слова, которые ничего не могут изменить. «Не знала» не оправдание и не панацея. Есть адская реальность, в которой мы сгораем.

— И что это меняет? — озвучивает мои мысли.

— Что теперь делать? — вздыхаю. Мы залезли в такую трясину, что любое действие лишь еще больше засасывает нас в вязкую жижу, еще больше сковывает. И я даже не представляю, как выбраться.

— Завтра сгоняем к твоему дружку. Потолкуем с ним, — он так сдавливает руль. Что белеют костяшки пальцев.

— А как мы объясним нашу поездку дома? — ложь мы пропитываемся ей.

— Утром пока они спят, поедем. А потом я что-нибудь соображу, — быстрый взгляд на меня, от которого перехватывает дыхание. Невзирая на проблемы, градус притяжения не спадает, оно становится еще сильнее.

— А сегодня как ты объяснишь наше отсутствия? Мы ведь никуда не ездили…

— Там все решено. Скоро мы втроем вылетаем.

— Втроем?

— Да, мася, — желваки ходят ходуном. Внутри Влада идет борьба.

И я испытываю горькое и неправильное чувство удовлетворения. Я ему не безразлична. Нет. И возможно, если разобраться в прошлом… то будущее. Нет. Даже страшно мечтать о подобном. Слишком нереально все звучит.

Возвращаться не хочется. Нужно снова играть роль, притворяться. Смотреть в глаза его жене, своему мужу и Дениске… В его глазах я та тетя, что посягает на его отца.

— Веди себя естественно, — бросает Влад, заезжая на территорию дома.

— Постараюсь, — шепчу, пытаюсь унять дрожь в теле.

— Любимая, что за отлучки! Так сложно было меня разбудить? Или вы решили лечить меня без меня, — Марк стоит на крыльце не костылях, брови сдвинуты на переносице.

— Сегодня не было необходимости в твоем присутствии. Бумажная волокита. Надо подготовить документы к поездке, — Влад держит себя в руках намного лучше. Голос холодный, деловой. На меня даже не смотрит.

— И что моя подпись не нужна? — прищуривается, кривит губы.

— Ее в любой момент поставишь.

— Твой отец прав, какой смысл тебе ездить, если все можно уладить, не тревожа тебя, — подхожу к мужу.

— Не надо из меня делать немощного инвалида! А вы не думали, что я хочу увидеть город? Проветрится? Или если я не могу передвигаться на своих двух, то мне уже ничего не надо? Валяйся как овощ в четырех стенах. Вот твой удел?

— И я бы с удовольствием прокатилась, — из дома выходит Светлана. У нее куда более милое выражение лица. Она улыбается. — Мы ведь отлично можем провести время всей семьей. Такая радость сын приехал. И при желании даже бумажную волокиту можно разнообразить, — грациозной походкой направляется к Владу, становится рядом и обнимает его за талию.

— Еще успеем, — бросает с раздражением. Высвобождается от ее объятий и быстрым шагом направляется в дом.

— Давай на пикник все вместе поедем? — кричит ему в спину.

— Я занят. Много работы.