Ребенок от убийцы брата (СИ)

Я сжала зубы, стараясь подавить своё раздражение. Пока Валеев был дружелюбным — мне тоже не следовало проявлять агрессию. Тем более что все козыри у него в руках.

Глава 8

Рафаэль

Я привез их в пиццерию, которую нашёл накануне: там готовили очень приличную пиццу. Да и обеденный зал напоминал, прежде всего, ресторан, а не зал ожидания на вокзале. Со стороны мы, скорее всего, выглядели как обыкновенная семья: семейная пара с ребенком. Интересное чувство. Новое.

Пока сиротка вместе с Ромой пошли мыть руки, я занял для нас столик у окна. Подошедшая официантка, заметив женскую и детские куртки на стульях рядом, поинтересовалась, готов ли я сделать заказ или подожду семью.

Я решил, что не буду давать сиротке возможности проявить независимость — она наверняка ещё и счёт отдельный попросит, а потому просто заказал самые популярные варианты пицц. А ещё чай для всех троих. Наверное, пацану можно было заказать газировки — кажется, дети её обожают, но я не был уверен, что сиротка одобрит мой выбор.

Когда «мои» вернулись, я осязаемо почувствовал напряжение, которое исходило от сиротки. А ведь она изо всех сил старалась держать лицо.

Я решил последовать их примеру — и ненадолго отлучиться из-за стола. Заодно решил, что пока буду мыть руки, позвоню Павлу, который должен был уже переговорить с адвокатом. Что там ему поведала моя девочка?

Павел меня не подвёл: за неполную минуту он сумел передать главные страхи сиротки и основные темы, которые были затронуты во время её разговора с юристом. Приятно было осознавать, что я не ошибся в ней: в отличие от вроде бы родной матери пацана, которая уже отчаянно торговалась с моими адвокатами за мифические алименты и даже отступные, эта девочка просто боялась потерять своего сына.

А вот что мне не понравилось, так это её глупые мысли насчёт меня и Лейсян. Представить, что после всего, что было в суде, я могу вновь сойтись с этой дурной бабой… меня аж передёрнуло.

С другой стороны, если сиротка так сильно переживает именно о Лейсян, то мне это только на руку. Одно дело, когда родная мать хочет вернуть ребенка, занять место самой Оксаны возле Ромки; другое дело, когда у ребенка появляется отец — чьё место возле пацана до сих пор вакантно.

А может, вообще ничего не городить? Зачем лишний раз пугать свою сиротку. Просто женюсь на ней, да и всё: она получит официальный статус матери, а я — полное семейный комплект.

Ещё дочку надо. А может, и парочку сыновей.

Подумав об этом, я довольно улыбнулся.

А что, сиротка моя милая. Миленькая, я бы даже сказал. С учетом жертвенности этой девочки, всё может сработать. Сначала немного напугаем, затем чуть надавим, а там — стерпится, слюбится. Привыкнет, в конце концов. Не такой уж я и страшный.

Возвратившись в обеденный зал, я заметил суетящихся возле нашего стола официантов: оказывается, малец успел разлить чай на скатерть.

— Простите, пожалуйста, — помогая официантам справиться с проблемой, мягко улыбалась Оксана. Усталая, вымотанная, а как себя держит…

— Что случилось? — спросил я, подходя к столу. — Маленькая неприятность?

— Ага, — кивнула Оксана, и даже улыбнулась мне, что было странно: пока я ещё ее улыбки точно не заслужил. Значит, улыбка вынужденная… улыбнулась, чтобы не испугать пацана? Я повернулся к ребенку: тот, притихнув, отчего-то нервно кусал губу и явно волновался.

— Мы редко куда-то выбираемся, — очень тихо, почти не разжимая губ, прошептала Оксана. И до меня дошло: парень переживал из-за этой глупой случайности, потому что для него этот поход в обычную забегаловку был чем-то… незаурядным.

Почесав макушку, я взглянул на Ромку, и произнес какую-то ободряющую ерунду… с намёком. Мол, в моей семье все такие неуклюжие, что без подобного поступка не обходится ни одно чаепитие.

Сиротка не могла не перевести мои слова пацану.

Улыбаясь, я жестами спросил у парня, какая пицца ему больше нравится — отвлекая тем самым его внимание на другую тему, а сам между тем прислушиваясь к тому, как официантка, убиравшая испачканную скатерть с нашего стола, доверительно говорит моей сиротке о нашем с Ромкой сходстве.

— А сынишка у вас копия ваш муж, — раскладывая новые столовые приборы, протянула официантка. — Только, кажется, глаза немного ваши.

Глупо, конечно, но мне было приятно услышать эти слова.

— Главное, что у него мой характер, — растянула губы в приветливой улыбке сиротка. Возражать насчет мужа не стала, что тоже очень меня порадовало.

Когда официантка отошла от столика, я повернулся к своей сиротке и поинтересовался:

— Что, правда, твой характер?

— Нет, — задрала подбородок Оксана. И воинственным тоном выдала: — Кажется, что ваш.

«Ещё и честная. Ух! Определённо, в этот год Дед Мороз все же обо мне не забыл».

Мы принялись, наконец, за еду. Пацан умудрялся делать тысячу дел одновременно: он ел, смотрел по сторонам, что-то листал в своём планшете и кроме того пытался даже болтать — по крайней мере, так я воспринимал его движения руками.