Ребенок от убийцы брата (СИ)

Единственное, что я вовремя успела — я прикусила губу, чтобы сдержаться и не высказать им всё, о чем я думаю. Знала, что делу это не поможет, а вот навредить — запросто. Хотя… Кажется, в любом случае противостоять Валееву было бесполезно.

Когда «специалисты», наконец, покинули мою квартиру, я какое-то время просто оставалась в прострации… Смотрела на грязный тающий снег на полу (сегодня погода была снежная, но тёплая, оттого слякоти было много) и думала, что делать дальше.

— Мам, — позвал Ромка, дергая меня за рукав, чтобы привлечь моё внимание. — Там наш дядя пришёл.

Я повернула голову и увидела Валеева, стоявшего в дверном проёме комнаты. Наверное, я забыла закрыть дверь на замок.

Через силу улыбнувшись сыну, я попросила его ненадолго остаться в комнате, пока мы с «дядей» поговорим на кухне.

— Ага, — уныло кивнул мой ребенок, — значит, опять будете разговаривать о взрослых вещах?

— Опять, — сделала я грустную физиономию. — Но я обещаю: потом мы поедем на каток.

— А дядя Раф тоже с нами поедет? — спросил Рома с затаённой надежной в глазах. Я подавила в себе новый всплеск отчаяния и снова улыбнулась.

— Я спрошу у него, — пообещала я ребенку.

Рафаэль

—Не знаю, то ли в баню сходить, то ли в церковь, — протянула одна из специалистов опеки, выходя из подъезда. — Хорошая же девочка.

— И чистенько у неё, и мальчишка ухоженный, — поддакнула вторая. — Не понимаю, зачем Петровичу понадобилось травить её?

— Да, непонятно.

Скользнув в подъезд, я усмехнулся, внезапно подумав, что мой приятель дожил уже до такого возраста, когда его стали звать по отчеству.

«А ведь ещё недавно был просто Ванькой».

Впрочем, хорошие воспоминания о прошлом быстро испарились, когда я вошёл в квартиру Оксаны и своего сына. Мне повезло: ребята нашли старенькую соседку, которой моя девочка оставляла запасные ключи, и смогли незаметно сделать дубликат.

Я был готов к её возмущению и даже ярости — она должна была разозлиться на меня за то, что я появился в её квартире без спроса, но меня встретил раздавленный, потухший взгляд Оксаны.

С одной стороны, именно этого я и добивался. С другой — было ужасно неприятно видеть её такой. Мне почему-то физически стало больно от выражения её глаз. Она что-то сказала Ромке, а затем позвала меня на кухню.

Ну да, однушка… одна комната — это тебе и гостиная, и спальня, и кабинет.

Наблюдая за тем, как она идёт ко мне, я на одну секунду представил, чтобы было бы, если бы всё в жизни сложилось по-другому. Из области фантастики, конечно… Ксана, я, Ромка … моя старая двушка в Медведково и зарплата опера на земле.

Вглядываясь в бледное лицо своей сиротки, я подумал, что эта бы не предала… и, наверное, мы даже бы жили счастливо: одна комната — детская, вторая — наша спальня и зал. Ну а что? Наши родители также жили — и ничего…

— Рафаэль Исламович, — позвала Оксана, заставив меня отвлечься от дурацких мелодраматичных фантазий. Нет, мы не будем жить в моей старой двушке. Мы будем жить в моем доме. И у каждого из моих детей будет отдельная комната. А ещё бассейн, личная игровая площадка и возможность выбрать любую профессию, точнее сначала — любой институт, какой они пожелают.

И сиротка моя тоже будет счастлива. Она девчонка крепкая — столько всего пережила, сумеет и эти изменения перенести с высоко поднятой головой. А потом, как только всё оценит — свыкнется…И любить даже будет.

Я направился вслед за ней на кухню.

Оксана, присев на табуретку, подняла на меня тяжелый взгляд и спросила.

Оксана

Я бухнулась на табуретку — ноги то ли от усталости, то ли от нервного напряжения просто отказывались работать — и кивнула Валееву на соседний стул, но он полностью проигнорировал мое предложение, оставшись стоять в дверях кухни, привалившись спиной к косяку. И тоже в верхней одежде. Как и «специалистши из опеки».

Вспомнив о том, как эти женщины осматривали и обыскивали мою квартиру, я горько усмехнулась и, подняв на Валеева взгляд, резко спросила:

— Это вы натравили на меня опеку?

— А ты думала, я буду с тобой в игрушки играть? — сложив руки на груди, поинтересовался Валеев. — Дорогая, я сделал тебе предложение: либо ты выходишь за меня замуж, и мы все трое начинаем дружно жить по моим правилам, либо я просто забираю у тебя пацана.

— Зачем вам мой Ромка? Вы не в состоянии завести себе другого ребенка? — Я заставила себя медленно пройтись взглядом по телу мужчины. — У вас какие-то проблемы со здоровьем?

Этот гад выглядел не просто здоровым, а очень здоровым. Кляня себя последними словами, я произнесла вслух самое жестокое, что я только могла произнести:

— Вы ведь в курсе, что мальчик не слышит. Ему нужно создавать особые условия.

Я врала — Ромка был абсолютно здоровым ребенком, если не считать полной глухоты. Это было низко и гадко с моей стороны так говорить, но я боролась за своего ребенка любыми способами!

Валеев усмехнулся.

— Хорошая попытка, девочка. Но моё решение не поменяется. Если ты не согласишься выйти за меня замуж, то уже завтра ребенка у тебя отберут, и ты его больше никогда не увидишь.