Ребенок от убийцы брата

Валеев приподнял бровь, абсолютно правильно — без единого слова — поняв моё замешательство. Это было глупо, но мне на ум почему-то пришёл фильм, который мы недавно смотрели по телевизору: там молодожены пили вино в день свадьбы из одного бокала. Это было… слишком интимно.

Глупость какая! — подумала я, настраивая себя на прагматичный лад. — Просто вино и просто бокал.

Я сделала глоток, подняв взгляд на Валеева.

— До дна, Ксан, — хриплым голосом протянул Рафаэль, заставив меня вздрогнуть… вино обычно так быстро не действует, но это, видимо, было очень дорогое вино, от которого меня бросило в жар почти мгновенно.

Не особенно понимая, что я делаю (всё из-за вина!) я, отрывая взгляда от Валеева, сделала еще один глоток.

— Ещё, — велел Валеев.

— А ты сам не хочешь? — зачем-то улыбаясь, я предложила ему свой бокал.

— Пей, — практически прорычал Валеев. Я улыбнулась и медленно, смакуя каждую каплю, допила вино… и тут же из моих рук аккуратно вынули розы, пустой бокал — и кое-кто, воспользовавшись правом законного супруга, принялся целовать меня прямо в прихожей, почти на виду у всех.

То есть гости были в отдалении и сами себя развлекали, но через какое-то время я услышала:

— Тридцать четыре, тридцать пять….

Оторвав свои губы от Валеева, я обернулась — и меня, то есть нас встретили радостными возгласами:

— За молодых!

То есть это был такой тост, после чего все гости быстренько опрокинули по стаканчику.

— Пора звать всех за стол, — тихо заметила я Валееву, — А то спиртное на пустой желудок ни к чему хорошему не приведет.

Рафаэль кивнул и позвал всех в столовую.

Не знаю, что в итоге сделало своё дело: то ли меня раскрепостило вино, то ли необходимость приглядывать за накрытым столом; а может, присутствие рядом Валеева (оказалось, что это очень удобно, когда рядом с тобой большой и сильный мужчина), но так или иначе, я через час- полтора расслабилась и перестала вздрагивать от важности Валеевских гостей.

Правда, если бы ещё его босс, который Дима, не смотрел бы на меня взглядом некормленой змеи… впрочем, не он один.

Был один непонятный момент, когда игравшие в соседней комнате мальчики прибежали в столовую. То есть сначала прибежал Ромка. Соскучившись, он привычно уткнулся в меня, а я, целуя его в макушку, тут же предлагала ему разные сладости.

Ромка отказывался от всего, пока Рафаэль не соблазнил его каким-то пирожным с зефиром.

В этот момент, устраивая Ромку возле Валеева, я заметила, что Глеб — младший не подошёл к своим родителям, а стоит чуть в стороне и волком смотрит на мои нежности с Ромкой. Злым, недетским взглядом.

Я сначала вздрогнула — первым моим инстинктом было желание защитить своего мальчика от этой злобы… а потом я вовремя вспомнила, что мальчики уже долго играли вместе — и Ромке нравилось играть с Глебом. Значит, мальчик не злой.

— Глебушка, иди сюда, попробуй этих пирожных, — я взяла блюдо со стола и протянула его в сторону ребенка. — Ты должен попробовать хотя бы одно из этих.

Ребенок подошел ближе — взгляд стал мягче.

— Ты фруктовые пирожные больше любишь или шоколадные? — спросила я, подманивая к себе ребенка. — Тебе какие больше всего фрукты нравятся?

Глеб застыл монолитной скалой… одиноким камушком рядом с шумно гулявшими взрослыми.

Наклонив голову таким образом, что я смотрела на него снизу вверх, я жалобно попросила:

— Ну, улыбнись мне хотя бы.

Ребенок вздрогнул и его лицо как будто пошло трещинами, а затем я увидела робкую мальчишечью улыбку.

Я понимала, что, наверное, перехожу границу и бросила взгляд в сторону его родителей. Мать пялилась в телефон, потягивая шампанское из бокала. А отец Глеба, Глеб старший, смотрел на меня… почти как его сын — зло и напряженно.

— Глебу нельзя сахар, да? — спросила я, испугавшись, что могу отравить ребенка.

Мужчина мотнул головой.

— Можно. — Процедил он медленно. — Глебу можно любое пирожное.

Я обернулась к мальчику.

— Тогда гуляем, да? Давайте-ка я вам устрою чаепитие с мультиками.

Дети поели одновременно со взрослыми, а вот сладкое они пропустили, заигравшись в планшеты.

Наплевав на границы, я крепко обняла мальчика и повела его вместе с Ромкой в комнату по соседству, создавая им уютное гнездышко для вечернего чая.

«Мам, а какие краски надо смешать, чтобы сделать такой красивый тортик?» — спросил мой ребенок, кивая на золотую глазурь.

— Ммм, — какие краски надо смешать для такого тортика, — повторила я, дабы Глебу было проще понять. — Глеб, а как ты думаешь?

— Краски? — мальчик недоуменно покачал головой. — Но это съедобно.

Ромка прыснул и полез в планшет.

— Это шутка такая, — пояснила я. — Ты когда нибудь читал или смотрел фильм про пана Кляксу?

— Кто это? — удивился Глеб.

«Мама, я покажу», — пояснил Ромка. Я кивнула и пошла за чаем. Потом ещё попросила Рафаэля включить мальчикам пана Кляксу на большом телевизоре — и мальчишки на какое-то время затихли.

А взрослые… веселье взрослых, наоборот, потихоньку набирало обороты.