Ребёнок от звёздного мальчика (СИ)

— А как же твой макет? Ты же так старался, делал его, — он поднял голову и посмотрел на поделку.

— Мне всё равно.

— Даня, — позвал Никита. — Если ты быстро соберёшься, я отвезу тебя в садик на той самой дорогой машине. Твой Птаха от зависти умрет.

— Правда? — посмотрел на него с надеждой. — У, круто! Я пулей!

— Ник, ты же знаешь. Я против твоих понтов.

— Да ерунда. Для чего еще машина, если не семью на ней катать? — действительно. Не для овцы Анжи он её брал.

Дорогу мы ехали весело. Я пела песню, написанную специально для фильма Никиты, а Даня подпевал. Приехали мы одновременно с ладой Пташкиных. Мои мальчики вышли павлинами. А папа Пташкин позеленел от зависти.

— Давай, Дань, — Никита и сын ударились кулачками. — Огонек, давай быстрее, если не хочешь простоять в пробке целое утро.

Дверь в нашу группу была открыта, я села на лавочку, надела бахилы, ждала пока Даня снимет ботиночки и нечаянно подслушала разговор Миры Пташкиной и других мамочек.

— Приехали на такой тачке. Ник Звездный, впервые за долгое время привез сына в садик.

— А когда ему? У него интрижка с самой Анжи Стоун! А сейчас просто грешки перед женой замаливает.

— Ты, кстати, видела нашу активистку в этом платье? Жалкое подобие Анжи!

— А мне понравилось, — ответила Света. — На ней оно очень стильно сидело, а на Стоун вульгарно. И прекрати собирать всякие сплетни, Мира!

— Это не сплетни, а мнение большинства комментаторов.

Вошла в раздевалку с улыбкой, открыла шкафчик со звёздочкой, Даня быстро переоделся и убежал в группу, чмокнув меня в щеку.

— Опять судачишь обо мне, Мира? Я понимаю. Когда муж целый день пропадает на «рыбалке», — сделала кавычки пальцами. — То больше-то и заняться нечем.

— Звездная, а ты не охамела?

— Я? Это тебе, Мира, как старой бабке надо сесть на лавочке и перемывать всем подряд косточки, лузгая семечки, тогда и свои проблемы не кажутся такими ужасными. Все у нас хорошо с мужем. Ясно?

— Ясно, — ухмыльнулась Мира. — Если ты сама в это веришь.

Глянула в окно, на то, как ее Пташкин мило болтал с мамой-одиночкой, поглаживая ее по спине.

— Ты лучше бы за своим смотрела, а то Люська уведет, за ней не заржавеет. Не зря же она одевает в садик… — прищурилась, — это юбка или пояс? Я отсюда не рассмотрю.

— Ну я ему кобелине сейчас задам! — фурией вылетала на улицу.

К слову, мой Ник, сидел в машине, копаясь в телефоне, даже не взглянув на невероятно длинные ножки в стриптизерских туфлях на высоком каблуке.

Я подхожу к машине.

— Скотина! — вопит Мира, лупит мужа сумкой.

— Мирчик, ну ты чего? — обороняется Пташкин.

— Я тебе покажу чего. Все глазки шальные свернул на эту простигосподи! А ты, Люська! Еще раз подойдешь к нему, я тебе ноги вырву!

— А я то чего? Он сам пялился. Привет, Ник, — переключается на мужа. Никита равнодушно кивает. — Какая у вас машина красивая.

— Извините, мы опаздываем.

Я внимательно всматриваюсь в лицо мужа. Ни грамма интереса. Скорее в его взгляде появляется какая-то брезгливость и раздражение.

— Может и к ней меня приревнуешь? — весело замечает он.

— К ней нет. Такие, как она, вокруг тебя толпами вьются. И раньше я не ревновала, потому что не было у тебя интереса к ним. Ты не давал повода. А вот с Анжи…

— Она просто коллега. Я вот ничего не говорю про твоего Валика, — врет. Постоянно говорит. Все мозги мне чайной ложечкой выел. — Хотя он смотрит взглядом побитой собаки, облизывается вечно на тебя.

— Кто Валентин?

— Валек! — презрительно фыркает он, в глазах появляется стальной блеск. — По-хорошему, его уволить нужно.

— На каком основании? Он отлично справляется со своей работой.

— Могла бы и женщину нанять. Вы там вдвоем на праздники ходите. Вам часто наливают молодожёны.

— Я не пью на работе!

— А он? — отворачиваюсь.

— Ну, пропускает бокальчик шампанского. Ничего криминального.

— Он мне не нравится. Такой весь из себя скромный тютя. А в тихом омуте, сама знаешь.

— Отлично сказал! И так точно! Анжи такая вся овца скромная. Блеет так робко. А мне хочется кричать: не верю! Хреновая она актриса. И то представление, что она вчера устроила. Подружка я ей! Да таких за одно место и… — вот так же хорошо было. Зачем он опять завел эту тему? Перед глазами алая пелена, а руки так и чешутся проредить ее блондинистую кочку.

Мы подъезжаем к четырехэтажному зданию. Валек стоит возле перил с двумя высокими стаканами с кофе.

— О! Стоит, козлина.

— Ник, — глажу его по плечу. — Успокойся. Ключи от кабинета только у меня.

— А кофе два стакана он себе взял?

— А говорил не ревнуешь.

— Ты мне претензии кидала. А теперь посмотри с моей стороны. Вы с ним, вдвоем, целый день в одном кабинете. Принимаете заказы, обрабатываете фотографии. Кофе вместе пьете. Да, я ревную! — я рассмеялась.

— К кому? Он же мамин сынок. Тридцать, а все живет с ней. Да. Он хороший, скромный и добрый. Мне его даже жаль. И он не интересует меня как мужчина. Не мой типаж.

— А кто твой типаж?

— Ты, дурачок, — отстегиваюсь и целую его в губы. — Мне пора.

— Доброе утро, Валя, — щеки Валентина становятся румяными.

— Доброе. Я тебе кофе купил. Раф фисташковый. Как ты любишь.

— Спасибо. — На мою талию ложится рука Ника.