Ребенок открывает мир. 3-е издание, исправленное и дополненное

Проходит время. Ребенок овладевает навыками, умениями, речью. Приобретаются первые знания. В том числе – знания о моральных нормах. Появляются представления о добре и зле. Сначала эти представления слиты с представлениями о героях сказок, мультфильмов, книг, но постепенно отделяются от них. И вот ребенок «вооружен». Он смотрит на мир сквозь «сетку» своих представлений. Теперь бескорыстное общение взрослых, которое раньше лишь потреблялось малышом, воспринималось им как нечто естественное, как необходимый элемент его жизни, ребенок начинает выделять и оценивать как «добро». У ребенка «открываются глаза». Раньше, причинив ущерб взрослому, он не воспринимал прощение как «прощение». Теперь он переживает этот акт как «добро» Как веру взрослого в то, что, несмотря на его ошибку, он хороший, добрый, честный. Что своих ошибок он не повторит. Раньше малыш не видел для себя ничего привлекательного в том, чтобы быть помощником взрослого. Теперь он воспринимает свою новую позицию как доверие взрослых. Теперь близкий взрослый становится для ребенка воплощением добра. Но не тем абстрактным нравственным примером, которыми изобилуют книжки и нравоучения. Нет, он является человеком, добро которого малыш воспринимает всем своим существом. Ощущает на «теле своей жизни». А это значит, что и сам ребенок начинает относиться к себе как к доброму, честному, справедливому. Это значит, что у него возникает нравственная самооценка – мотив подлинной, бескорыстной морали.

Итак, дело не в том, что в воспитании вообще не должно быть наград и наказаний, а лишь в том, чтобы не ограничиваться этим методом, не считать его единственным. Доверие к ребенку, умение взрослого прощать малышу его большие и малые прегрешения, поручение детям посильных задач в труде и особенно в воспитании младших – не это ли есть истоки, из которых проистекает река морали, бескорыстия, доброты?

Но не будем смотреть на реальный мир сквозь розовые очки. Зададим себе вопрос – а сколько людей идет по пути подлинной, бескорыстной морали? Судя по данным наших опытов с детьми – лишь около 20% детей в возрасте от 3 до 7 лет оказались способны бескорыстно поддерживать нормы честности, даже зная, что можно обмануть безнаказанно. А как со взрослыми? Может быть, у взрослых соотношение один к четырем меняется в сторону большего числа людей с бескорыстной моралью? Житейские наблюдения вроде бы это не подтверждают, но все же не мешает проверить. Американские психологи Бэтсон и Томпсон провели эксперимент. Они предложили взрослым испытуемым распределять две задачи между собой и партнером. Одна из задач – трудная, скучная и плохо оплачиваемая в случае успешного ее решения, другая – легче, интереснее и выгоднее. Чтобы сделать выбор свободным, психологи гарантировали анонимность выбора – партнеру сообщат, что выбор сделан по жребию. И что же в итоге? Восемьдесят процентов испытуемых взяли более выгодную задачу себе. Когда, после эксперимента, их спросили, правильно ли они поступили с нравственной точки зрения, 70% ответили, что неправильно.

Еще более впечатляющий эксперимент поставил американский психолог Милграм. Он предлагал испытуемым обучать другого человека (на самом деле – помощника экспериментатора) двигательным навыкам, а за ошибки – наказывать их ударами тока. Вот «ученик» ошибся – и лицо его искажает маска страдания и боли (в реальности мнимая, так как незаметно для испытуемого проводку от сети отключали). По мере увеличения числа ошибок «ученика» психолог побуждал «учителя» усиливать напряжение тока, делая наказания все больнее…Задача опыта – установить, когда испытуемый откажется повышать силу тока и пошлет экспериментатора «ко всем чертям». Вот напряжение тока растет…двести, триста вольт…вот «ученик» извивается от боли…вот сила тока достигает смертельных 450 вольт. Ни один испытуемый сразу не отказался от эксперимента ради того, чтобы не подвергать «ученика» страданиям, а 60% «учителей» готовы были дать и максимальную дозу.

Итак, соотношение людей с истинной верой в нравственность и людей с «двойной моралью» остается у взрослых примерно таким же, как и у детей: на одного подлинно нравственного – четыре человека с «двойной моралью». Ну что ж, может быть, в этом есть какой-то, пока еще не известный, смысл. Как я уже говорил, в жизни нужны и те, и другие. К тому же бывают ситуации, в которых и подлинно нравственным людям невозможно не лгать (например, борьба с террористами ради спасения заложников). Как бы там ни было, большинство взрослых остаются людьми с двойной моралью.

И все же какое счастье для человечества, что есть и другие – те, для которых «легче умереть, чем убить».

Первый шаг в альтруизм