Ребенок Рут

Тройи подбежал к Крану сзади и попытался вмешаться, видимо, с целью объяснить Крану, чтобы он был нежен и не раздражал Мойру, пока сам старался хорошенько ее рассмотреть. Крану повел плечами, не обратив на него внимания, а затем обвил хвостом запястья Мойры, чтобы усмирить ее. Она осыпала его проклятиями, пока он вертел ее из стороны в сторону, чтобы проверить ее спину и ноги на наличие травм, руками приподняв ей волосы, чтобы проверить шею. Она поднесла запястья ко рту и начала кусать его за хвост, то ли пытаясь оторвать его от себя, то ли пытаясь причинить ему такую боль, чтобы он отпустил ее, но он, казалось, даже не заметил этого. Тройи стал вести себя куда решительнее в попытках встать между ними, когда Мойра начала безуспешно пинать Крану по голени.

У Рут была всего секунда на то, чтобы сдержать смех, после чего она услышала шорох листьев над головой и чье-то тело приземлилось позади нее. Она развернулась как раз в тот момент, когда Грон схватил ее за руки. Он бросил на неё такой же отчаянный взгляд, и у нее защемило сердце, когда она увидела на его лице панику.

— Я в порядке, в порядке, — заверила она его с улыбкой, положив руки ему на плечи.

Грон закончил беглый визуальный осмотр, затем бросил взгляд на громкую перепалку своего брата с Мойрой и Тройи, стоящих позади Рут. Рут оглянулась и увидела, как Крану взвалил Мойру себе на плечо, в то время как Тройи спорил с ним, а Мойра изо всех сил старалась укусить его, кипя от злости. Грон, очевидно, решил, что это место не подходит для их воссоединения, поэтому он взял Рут за руку и потащил ее за собой через джунгли. Рут пришлось бежать трусцой, чтобы не отстать от него, она понимала, что он расстроен.

— Грон, — звала она. — Грон!

Но он не замедлил шаг до тех пор, пока крики Мойры и ее спутников почти полностью не стихли, а их собственное хриплое дыхание не стало самым громким звуком, который могла слышать Рут. Затем он резко развернулся и прижал ее плечи к стволу ближайшего дерева. Он удерживал ее руками, а потом нерешительно наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза. Кора дерева слегка впивалась ей в кожу в том месте, где его руки давили на нее, но она не сопротивлялась. Вместо этого она смотрела на него, пытаясь прочесть его мысли.

По всей видимости, удовлетворенный тем, что дал ей возможность возразить, он сократил расстояние между ними и уткнулся носом в ее волосы, прижавшись к шее, вынудив её склонить голову набок. Она услышала, как он глубоко вздохнул, а затем продолжил обнюхивать ее, проводя носом от линии роста ее волос до ключицы. Он не был ни спокойным, ни чувственным, и уж точно не пытался соблазнить ее, он просто осматривал ее, поняла она. Он почти с отчаянием водил носом сначала по одной, а затем по другой стороне её шеи, в итоге спустившись к её груди.

— Там ничего нет, — сказала она, стараясь говорить спокойно, но его волнение было заразительным, и ее голос дрогнул. — Что ты там ищешь?

Он выпрямился и поднес ее руки к своему лицу, обнюхав ее пальцы, ладони, запястья вплоть до самых плеч, преисполненный решимости раскрыть все тайны того, где она была. Когда он закончил с плечами, то присел и продолжил с того места, где остановился, обнюхав чашечки бикини, после чего дернул мягкую ткань вниз, чтобы получить доступ к ее груди. Рут ахнула от этого почти варварского движения, но не от страха. Она знала, что он никогда не причинит ей вреда.

Когда он провел губами по одной груди, его рука потянулась к другой, сжав ее так, словно он ничего не мог с собой поделать, но потом он оторвался от нее и прижался лицом к ее животу. Рут положила руки ему на голову, пока он чуть ли не помечал её своим запахом. Она провела пальцами по его волосам, как будто он собирался ее поглотить, и она не остановила бы его, даже если бы он сделал это здесь и сейчас. Его поведение в какой-то степени ее заводило. Эта была та самая собственническая сторона, которую он никогда раньше не проявлял в момент близости.

Грон гортанно зарычал, но она не была уверена, отчитывал он её или был доволен. Наверное, и то, и другое. Она догадывалась, что его гнев угасает под ее прикосновением, или он не нашел того, что искал на ее коже, но Грон явно хотел, чтобы она поняла как облажалась. В ее животе все затрепетало, а затем потеплело, когда он лизнул ее, щелкнув влажным языком.

Он продолжал обнюхивать ее, но уже не так беспокойно, обхватив ее руками за бедра, чтобы удержать на месте. Больше не было безумного пыхтения, теперь он нежно водил своим носом по ее бокам и вдоль кромки ее трусиков, медленно вдыхая. Его дыхание было теплым и оставляло после себя влажные покалывания. Рут так и подмывало застонать и может даже направить его туда, куда она хотела, но она этого не сделала. Как бы там ни было, для него было важно закончить начатое.

— Там ничего нет, — повторила она. — Я ни с кем не была. Я не изменяла тебе, — сказала она.