Ребята и зверята (илл.)

Пошёл другой, третий… Перепробовали все. Тогда я сказала:

– Ну а мне даже миски не нужно, ко мне они и так прибегут, – и вошла в сад.

Признаться, я сильно струсила: а вдруг Дианка и Том подведут?

– Дианочка! Томчик! – позвала я волчат. А у самой сердце так и билось от волнения.

И все увидели, как они ко мне бросились. Волчата сейчас же подбежали, потому что были близко и только ждали моего зова.

– Вот! А вы говорите – не различают!

Лето подходило к концу. Волчата заметно выросли; это было видно по тому уважению, с каким теперь относились к ним собаки. Раньше, когда волчата были совсем маленькие, собаки не обращали на них никакого внимания. Теперь они всё чаще и чаще стали наведываться в гости к моим питомцам.

Как-то раз они ворвались в сад и начали носиться между деревьями, лая, визжа от восторга и кувыркаясь. Было ослепительно яркое утро. Земля была мягкая, и опавшие листья так и манили зарыться в них носом. Собаки перепрыгивали одна через другую, подкидывали носами тучу листьев и, казалось, не могли остановиться ни на минутку, словно внутри у них кто-то завёл тугую пружинку и она неудержимо толкала их вперёд. Волчата были захвачены собачьей радостью и тоже разыгрались. Дианка ударила лапой Тома, отскочила, пригнулась и ждала: «Ну-ка, Томчик, давай-ка им покажем, как по-нашему играют».

Тут поднялась такая кутерьма, что всё перемешалось. И скоро Дианка уже удирала от Заграя, а Лютня тянула за хвост Тома. И когда Том, обернувшись, сшиб её лапой с ног, она ничуть не обиделась, вскочила, отряхнулась и с ещё бо́льшим жаром продолжала игру.

После этого собаки стали каждый день приходить в сад. Дианка и Том, играя с ними, выходили во двор. Между собаками и волками началась дружба.

Такая дружба – редкость. Но уж если волк подружится с собакой, то дружба эта крепкая.

Знаете, какой случай был на Севере, у одного якута?

Якут этот однажды стоял со своими оленями на зимовке. Вокруг на много вёрст не было ни жилья, ни собак. И у него была только одна-единственная собака – лайка, которая сторожила вместе с ним оленей. И вот якут стал замечать, что лайка ворует юколу (сушёную рыбу) и уносит её куда-то в лес. Он попробовал последить за ней, но ничего не узнал. Лайка аккуратно каждый день таскала рыбу. «Почему она не ест сама? Куда она её уносит?» – удивлялся якут. К весне у лайки совершенно неожиданно родились щенята. Хозяин собаки был очень доволен. Щенки – большая радость в хозяйстве якута-оленевода. За хорошую собаку на Севере дают оленя. А эти щенки были на редкость хорошие: сильные, выносливые и росли как на дрожжах. Вскоре якуту пришлось перекочевать на летнюю стоянку. Он сложил свой скарб на сани и поехал, а лайка со щенками побежала сзади. На пути им пришлось проезжать через лес. Вдруг якут оборачивается и видит, что к его собачьему семейству присоединился волк. В первую минуту он схватил ружьё и хотел его убить. Но тут его осенила догадка. Он понял, что этот волк – отец щенят и что лайка для него воровала зимой сушёную рыбу. Он не застрелил волка, и волк со своей семьёй отправился на летнее становище…

К зиме Дианка и Том стали совсем взрослыми. У них выросла густая длинная шерсть и на щеках – баки. Хвосты сделались пушистые, мягкие. Ростом они были уже с крупных, мощных собак.

Незадолго до первого снега волки устроили себе логово. Оно было настолько большое, что иногда вместе с волками там заваливались спать и собаки.

Дружба с собаками плохо отразилась на Дианке и Томе: от собак они научились рвать кур. Дома им за это сильно доставалось, поэтому они отправлялись через забор к соседям и хозяйничали у них. Один раз к отцу явился сосед. В руках у него была растерзанная индюшка. Он уверял, что это сделали наши волчата, и требовал за неё денег.

– И смотрите, – грозился он, уходя, – если только увижу их у себя, уж я…

Дианку и Тома в тот же день привязали на цепь. Жить им стало теперь не так, как раньше, широко и привольно.

Однажды утром к нам во двор зашёл шарманщик и заиграл какой-то вальс. Вдруг за сараем послышался громкий грубый голос. К нему присоединился второй. Это волки запели вместе с шарманкой. Только они начали петь, сейчас же из всех закоулков повылезли собаки. Они тоже подняли морды и давай подтягивать на разные голоса. Получился такой концерт, что шарманщик смеялся до слёз. Он махнул рукой на свои вальсы: их всё равно никому не было слышно, и он вертел ручку шарманки только ради неожиданных лохматых певцов.

Волчата выли теперь очень часто: нелегко вольному существу на цепи, в неволе!

Бывало, не успеет ещё как следует стемнеть, а они уже начинают своё унылое: «У-ууу, у-ууу!..»

Мы заметили, что собаки научились выть по-волчьи, а волки… лаять, совсем как собаки.

Отец сначала не верил, а потом сам убедился в этом. Как-то Дианка лаяла. Я пошла и позвала отца. Он услыхал, удивился и сказал, что это большая редкость.