Ребята из дивизии «Таран»

«...За бой двадцатого мая я получила самый строгий выговор от комбата. Он перед боем указал мне точку, из которой я должна стрелять, а я посмотрела – оттуда ничего не видно, и со своим учеником Голосевичем Борисом выдвинулась вперед. Смотрю, уже наши танки пошли на деревню, за ними штурмующая группа. Ну, я вижу, что мне больше дела будет в деревне – и следом (как раз группа наших автоматчиков во главе с замкомбата двигалась туда). Ну, прямо за штурмующей группой влетели мы в деревню. Там мне удалось подстрелить пять фашистских автоматчиков. А потом меня позвал замкомбата, ну а дальше комбат так рассказывает: «Вы у нее спросите, что она там только не делала – на танк лазила, прикладом по нему стучала, раненая раненых перевязывала, и спрашивается – для чего? Ведь это не ее снайперское дело. А результат? Вышел из строя нужный человек!» Ну, он, конечно, уж очень преувеличивает. Просто меня, замкомбата и комиссара ранило одной миной, когда мы собрались двигаться вперед. Ну, комиссара я отправила со связным, а сама осталась одна с замкомбата в каменном доме. Тащить я его никак не могла, так как ранена была в обе руки и в обе ноги. Причем левая рука сразу повисла как плеть, и ни туда и ни сюда. Но правая действовала, а поэтому я ему немножко помогла на месте. Я никогда не забуду этих минут, проведенных с глазу на глаз с умирающим (он умер очень скоро, даже вынести его не успели). Все время он кричал: «Наташа, Наташа, я умираю!» Я затащила его в комнату каменного дома, подложила под голову шапку. «Мне душно, Наташа, сними с груди камень!» Я расстегнула воротник шинели, распустила пояс. «Теперь лучше мне! Возьми меня за руку, Наташа, за правую руку, я сейчас умру!»

Он помолчал минуту. Я стряхнула с лица его пыль и копоть. «Ты передай всем, что я умер как настоящий москвич большевик. Отомсти за нас, Наташа! Поцелуй меня!» Поцеловала я его, и он замолчал и больше не говорил ни слова до тех пор, пока не пришел адъютант комбата и не отправил меня на перевязку. Я сама дошла до ППМ, а уж оттуда меня отправили на лошади, а потом на машине. Хотели меня из медсанбата направить в полевой госпиталь, да я не поехала потому, что это значит почти наверняка, что загонят в тыл, а потом в свою часть вряд ли попадешь. Поэтому и лечилась я в роте выздоравливающих, а оттуда выписалась досрочно. Ранки мои, несмотря на то что кровь у меня 3-й группы, заживали на редкость хорошо, без единого нагноения, что при осколочных ранениях бывает очень редко. Сейчас чувствую себя очень хорошо. Рука левая работает почти нормально, только значительно слабее правой. Ну, это скоро пройдет...»