Ребята с Голубиной пади

Первой мыслью Левки было кинуться в сторону, но и там, куда он думал бежать, виднелись два солдата.

«Беляки с американцами», — определил Левка.

— Айда, айда! Не бойтесь! — снова позвал ребят солдат и вышел из кустов, держа в одной руке винтовку, а в другой раскрытую банку с мясными консервами.

Левка и Сун держали в руках по грозди винограда, которым только что угощались, и это, очевидно, успокоило солдата. Да и вид у мальчиков был самый мирный. Перед походом Лука Лукич позаботился одеть ребят так, как одеваются обычно все деревенские мальчишки.

— Вы из деревни? — спросил солдат.

— Деревенские мы. Вон из этой деревни, — махнул Левка.

— Дай им по шее, пусть бегут! — донесся из кустов ленивый голос.

— Айда в село! И ни боже мой, никуда не выходите! Стрелять приказано. Ну, бегом!

Левка схватил Суна за руку и побежал к селу.

— Вот влипли, вот влипли! — повторял на бегу Левка, раздумывая, как выбраться из создавшегося положения.

Сун потянул было Левку вправо, к речке, но и там в лозняке блеснул на солнце штык винтовки.

— Не пройдешь! — сказал Левка. — Полный вперед. Найдем деда Коптяя с Колькой. Дед тут все знает… покажет, как пройти.

Как только Левка с Суном вбежали в село, они сразу юркнули в первый же двор и стали наблюдать, что творится на улице.

По широкой улице села расхаживали солдаты. У церкви стояли повозки, дымилась кухня. Где-то пронзительно визжал поросенок.

Мимо изгороди проехал солдат верхом на коне. Временами он останавливался и кричал таким голосом, будто объявлял необыкновенно радостное известие:

— Эй, слухай! Из деревни не выходить! Расстрел будет! Расстре-ел…

Оставив Суна в огороде, где тот улегся между картофельными грядками, Левка направился к дому. В доме, куда зашел он, находилась одна хозяйка и ее сын, мальчик лет одиннадцати. Хозяйка рассказала Левке, что видела, как вели деда Коптяя с Колей по селу, а ее сынишка добавил, что арестованные сидят в учительском амбаре против церкви.

— В учительском доме штаб у них, — пояснила хозяйка и спросила: — Тебя-то никто не видел, как ты ко мне заходил?

— Нет, я осторожно.

— Вот что, лезь в подпол. Спрячу я тебя, а то не дай бог кто-нибудь увидит да узнают, что не здешний ты…

Левка отрицательно покачал головой:

— Нет, прятаться мне нельзя. Мне надо из села выбираться поскорее.

— Убьют! Ведь приказ был. Все вот по домам сидим.

— Не могу, — Левка произнес эти два слова так решительно, что женщина поняла, что этот упрямый паренек ни за что не останется.

— Ваши-то не знают про этих?

— Нет.

— Ну, тогда в добрый час! Васятка, проводи его через кладбище.

— И там солдаты, — ответил Васятка. — Вот если пройти к Луговым, потом ползком по огороду да к конопле, а оттуда через болото в тайгу, а?

— Иди, иди, не мешкай! На тебе пирожка с рыбой на дорогу! — И хозяйка протянула Левке пирог.

— Спасибо. До свидания.

Васятка не очень удивился, когда между грядками показался Сун. Он только спросил:

— Этот тоже с тобой?

— Да, это Сун!

— Бедовые вы ребята! Право слово, — с восхищением сказал Васятка. — И тот тоже, в красных-то штанах! Идет себе как на вечерку. Только вот собаку жалко. Рыжая такая.

— Рыжик?

— Ну да. Ногу ему ушибли. На трех бег, а не отстает. Ну пошли!

— Постой! А что, сарай, где они сидят, крепкий?

— Вот какие бревна, в обхват!

— Подкоп нельзя сделать?

— Что ты! Пол там — накатник. И часовые кругом. Вот если бы бомба была… Такая, чтобы трахнуть бы в них и всех до одного в лежку положить. Ну пошли! Я знаю, вы куда… К нашим? Да? Мой папанька тоже там.

Словоохотливый Васятка, провожая ребят, то и дело оглядывался, что-то шептал, подмигивал или подавал знаки. Наконец он остановился у забора, закрытого кустами бузины, и прошептал:

— Надо поляну перебежать к Луговихиному двору.

Левка задумался.

— Нет, бежать не годится, — сказал он. — Надо просто идти, как будто мы гуляем.

— Пошли! Я скажу, что меня маманька к Луговихе за яйцами послала. У ней курей штук сто. Смотри, ребята, как из ее двора солдаты курей тащат, — и Васятка кивнул на солдат, которые со смехом выбегали из ворот, таща за ноги трепыхающихся кур.

Мальчики перелезли через прясла и пошли через полянку к дому. Они были уже у самых ворот Луговихи, когда во дворе послышалась ругань, хлопанье крыльев, кудахтанье кур и женский голос, умолявший кого-то:

— Христом-богом прошу. Оставь ты мне эту хохлатку… Бери за нее хоть десять кур…

В ответ послышался смех и сиплый голос:

— Может, она мне тоже нравится пуще всех твоих кур! Ну, пусти, убью!

Женщина заплакала. Звякнула щеколда, распахнулась калитка, и перед Левкой и Суном появился Брынза с винтовкой за плечами. В каждой руке он держал по нескольку связанных за ноги кур. Из-за спины Брынзы виднелась американская шляпа.

Левка и Сун, не мешкая, бросились назад. Брынза тоже узнал мальчиков; Он выпустил кур и закричал:

— Стой, убью!

Впереди бегущих показались два американских солдата. Левка оглянулся. Брынза, присев, снимал с плеча винтовку.

— За мной! — сказал Левка Суну, решившись на отчаянный шаг. Он повернул назад и бросился прямо на Брынзу.