Ребята с нашего склепа

— И вот на Земле, как я знаю из стороннего источника, стоит Печать Трибунала, ограничивающая к ней доступ из «соседних» параллельных миров, — продолжил я.

— Зачем? — спросил искусственный интеллект.

— А хуй его знает, — пожал я плечами.

— Продолжай, — попросил робот.

— Так как магии на Земле нет, кроме некроэнергии, «соседи» могли бы рассматривать её как источник дешёвых рабов и ценных ресурсов, — продолжил я. — Но доступа к ней у них нет и не будет в ближайшие несколько тысяч лет, поэтому Земля считается захолустной дырой, которая никого не интересует. И, к слову, Мир Трёх Лун тоже мало кого волнует, ведь его уже ограбили когда-то очень давно.

Вытаскиваю из кармана пачку сигарет и закуриваю.

— Но человечество пошло по техническому пути развития, зримым воплощением чего являешься ты сам, — произношу я, делая несколько затяжек. — А Протекторат замер на каком-то стабильном уровне вялого существования, которое может ненадолго нарушить только появление легкодоступных ресурсов и рабов. Ну, или чего-то интересного и перспективно ценного. Например, уникального оружия, способного отправлять смертных к Смерти в промышленных масштабах.

— И ты думаешь, что они узнают? — спросил Захар. — С чего бы такой могущественной межмировой державе обращать внимание на происходящее в, по твоим словам, захолустном мире?

— Да с того, что я как-то обмолвился перед одним подданным Протектората о том, что можно отправлять магические молнии по выстреливаемому во врага стальному проводу, — вздохнул я. — И знаешь, что случилось? Через некоторое время я узнал, что он зарегистрировал патент на изобретение и заработал целое состояние. Но включилась грязная игра, поэтому он вынужден был прятаться на Земле.

— То есть это магическая цивилизация, зависшая в вечной стагнации, — произнёс Захар. — И подобные технические инновации оказывают на неё большое впечатление?

— Именно! — подтвердил я. — Как только они узнают, а они узнают, что в новом оружии нет ни грана магии, они захотят получить это оружие себе. А самый распространённый способ обращения с людьми у них один — уничтожить и ограбить. Они уже уничтожили так многие тысячи миров.

— Это значит, что они придут сюда за тем, что у тебя есть, — констатировал Захар. — Если твои умозаключения верны, то тебе следует торопиться. Насколько быстро они среагируют и насколько велики их силы?

— Не знаю и не знаю, — ответил я. — Всё ещё хочешь построить здесь космодром?

— Это обстоятельство не может повлиять на мои планы, — произнёс Захар. — Но космодрому нужна будет защита. Как ты смотришь на то, чтобы я разместил вокруг места строительства двенадцать полков военизированной охраны?

Глава двадцатая Актерский состав

/16 октября 2028 года, Праведная Республика, г. Фивы/

— Двенадцать полков? — спросил я. — А можно тридцать?

— Можно, — кивнул Захар. — Но зачем?

— Не считай, что в Протекторате сидят какие-то дураки, — вздохнул я. — Зачем трепать и валять какого-то вшивого лича, когда совсем рядом всё это время будет настоящая кладезь высоких технологий?

— Большую часть технологий они не смогут воспроизвести, — произнёс искусственный интеллект.

— Кого это ебёт вообще? — задал я резонный вопрос. — У тебя лазеры, у тебя высокотехнологичные сплавы, у тебя летательные аппараты — на твоём фоне все чудеса Праведной Республики выглядят блекло и даже несколько жалко. Будь я на месте Протектората, я бы, первым делом, пошёл раскулачивать зажиточного робота, а не нищебродского лича.

— Логично, — вынужден был согласиться Захар. — Я мало знаю об этом враге, но уверен, что он не представляет для меня угрозы.

Прислоняюсь к машине и закуриваю.

— Вот скажи мне одну вещь, — попросил я. — У тебя фантастические технологии, невероятные возможности, огромная армия, но почему ты до сих пор не покончил с этими инфильтраторами? Почему они до сих пор твоя проблема?

— А кто сказал, что они для меня проблема? — спросил Захар.

— Ты точно помнишь, как стращал меня невероятной угрозой, которая поставит под вопрос существование моего мира, — сказал я.

— Угроза невероятна именно для тебя, — ответил на это Захар. — Они не умеют поглощать боевые и рабочие платформы, не умеют качественно подделывать идентификационные протоколы, поэтому угроза для меня минимальна. Я уничтожаю их, когда предоставляется возможность, но не делаю этого целенаправленно.

— Почему? — спросил я.

— Действие рождает противодействие, — ответил искусственный интеллект. — Если я начну геноцид инфильтраторов, они начнут адаптироваться, вырабатывать способы противодействия. Я уже такое пробовал и повторять не хочу. В Австралии мною была найдена изолированная группа инфильтраторов, как мне показалось, небольшого размера. Я посчитал необходимым уничтожить их, так как, в тот момент, остро нуждался в легкодоступных редкоземельных элементах. Данные разведки сообщали о двухстах особях, но оказалось, что их там около двух тысяч.

— Прямо нормальный разброс, — удивился я. — С чего это?