Ребята с Вербной реки

Мичино терпение подходит к концу. Он видит, что Боца разболтался и расхвастался, теперь его так просто не остановишь. Поэтому Мича прибегает к крайнему средству. Он хмурится, бормочет «Гм!» и голосом, не допускающим возражений, приказывает:

— А ну выкладывай, что у тебя там!

— Пожалуйста, если уж ты так хочешь! — спокойно соглашается Боца и хватает Вождя за руку.

Он ведёт его перелеском до неглубокого овражка. И молча показывает ему полянку, где находится его слава и гордость.

А там, вытянув все четыре ноги, лежит на боку Мустанг и ленивыми губами ощипывает листья с дубовой ветки.

У Вождя замирает дух. Он не может вымолвить ни слова.

Боца чувствует, как изумлён его Вождь. И чтобы доказать, что он настоящий сын племени черноногих, что в его сердце нет ни капли себялюбия, он протягивает Миче руку, заглядывает ему в глаза и произносит:

— Бери его! Он твой! И пусть твой верный Мустанг мчит тебя от победы к победе, во славу стальных воинов племени черноногих!

VIII

«Чтобы победить противника, его нужно хорошо узнать» — так гласит одно из правил военного искусства.

Те несколько дней, что ещё оставались до решительной битвы черноногих и ковбоев, Мича использовал для неутомимой и, как говорят военные, систематической разведки.

Пирго и Низо получили задание незаметно проникнуть в лагерь ковбоев и узнать всё, что можно. Надо было установить, каковы силы противника и как он вооружён. Мичу особенно интересовало, будут ли «парни» Езы использовать уже известное оружие — луки и рогатки, или же введут новые виды, например пугачи или пистолеты с пистонами. Ранить, правда, они никого не могут, но от них столько шуму, что это может плохо повлиять на боевой дух войска.

Несмотря на всю свою храбрость, Мича всё же побаивался Езиной «флоберовки». Правда, он не думал, что Еза всерьёз применит это оружие, и утешал себя тем, что, по донесению Боцы, создание «водородной» продвигается, против ожидания, очень успешно.

«Когда “водородная” будет готова, — думал Мича, — мы пошлём Езе ультиматум: или пусть он исключит из своего вооружения “атомную” “флоберовку”, или мы тоже покажем, что у нас есть!»

Для выполнения этой дипломатической миссии, а она должна была решить вопрос об использовании «оружия массового уничтожения», Мича заранее наметил Срджу.

В данный момент Вождя волновало, какие меры предпринял в своём лагере Еза, чтобы осуществить угрозу захвата Ведьминого Острова и пляжа. Выяснить это должны были Пирго и Низо.

Мича не случайно послал Низу на это опасное дело вместе с неустрашимым Пирго. Пусть Низо получит боевое крещение, поближе познакомится с противником, закалится и победит свой страх. Это единственное, решил Мича, что поможет Низо сравняться в храбрости с остальными черноногими.

Пока Мича давал лазутчикам указания, лицо Низо семь раз меняло цвет, последний был сине-зелёный. Однако он стиснул зубы и сказал:

— Слушаюсь, Вождь! Задание будет выполнено.

При этих словах Пирго весело перемигнулся с Вождём и отбыл на выполнение задания в сопровождении Низо, глаза которого сверкали необыкновенной решимостью.

Рако с Дойчином, тихим худощавым мальчиком, отправились на разведку к реке. Им надо было осторожно осмотреть пляж и берег до самого Ведьминого Острова, а затем переплыть на Остров, чтобы проверить, есть ли там ковбои и что они задумывают.

После этого разведка должна была перебраться на противоположный берег. Здесь следовало установить, не готовят ли ковбои каких-нибудь сюрпризов непосредственно на будущем поле битвы.

Разведчики ушли, как всегда, тихие и молчаливые.

Все остальные черноногие, а их было двадцать человек, принялись за изготовление вооружения и боеприпасов. Только Боца, Цига и Срджа в величайшей тайне, без помех занимались осуществлением замысла под названием «Водородная операция».

А вот как они его осуществляли — это другой вопрос. Целыми днями валялись они в лесочке, где пасся Мустанг, и удивлялись, с какой скоростью он поправляется. Рёбер у него почти уже не видно. Он заметно потолстел, тёмная с проседью шерсть залоснилась. День-деньской перетирает он зубами охапки травы и молодых листьев, которые приносит ему Охотник на Ягуаров. Жевать он перестаёт, только когда ему вдруг приходит в голову раз-другой заржать, а потом снова принимается за еду.

— Сдаётся мне, что валяться здесь не по-товарищески с нашей стороны, — сказал однажды Срджа. — Мы тут разлёживаемся, а ребята работают не покладая рук.

Но Циго и Боца встали против него единым фронтом:

— Чего тебе надо? Мы своё задание выполнили! Одолжим у дяди Столе пушку так, чтобы он этого не заметил, вот и «водородная» готова! Ухитриться бы ещё и пороху стянуть, хоть он и под замком у дяди Столе, тогда уже и вовсе никаких забот.

— Я знаю, но… — замялся Срджа.

— Какое там «но»? Мы ведь придумали «водородную пушку», так зачем нам корпеть над глиняными гранатами? Как ахнем настоящим порохом! — возразил Боца. — Мы теперь, если хочешь знать, артиллеристы! Где это видано, чтобы артиллеристы занимались делами простой пехоты? А?

— Отдыхай, пока можно! — поддержал его Циго, успокаивая совесть Срджи.