Ребята Скобского дворца (Военная проза)

— Ой, лишеньки! — ужасалась первое время до всего любопытная Фроська. — Мамочка родная! Они подерутся!

— Долой Временное правительство! Вся власть Советам! — кричали одни.

— Ленина отослать в Германию! — провозглашали другие.

— Война до победного конца! — требовали одни.

— Долой войну! Да здравствует мир! — отвечали другие.

Разобраться в этой толчее и невероятном хаосе, в угрожающих воплях и в громе аплодисментов даже и взрослые сразу не могли.

И куда бы ребята ни попадали — на двор Скобского дворца или Моторного дома или в многолюдную очередь у магазинов и лавок, — слышалось одно и то же, многократно повторяясь: «Временное правительство!.. Советы!.. Керенский!.. Ленин!.. Милюков... Корнилов!.. Министры-капиталисты!..»

— Вы за кого, девочки? — спрашивала Фроська.

Ответы сыпались самые разнообразные.

— А ты за кого? — в свою очередь интересовалась Дунечка Пузина.

— Я за наш Скобской дворец! — быстро находилась Фроська, не желая отдавать предпочтение никакой партии, а про себя думала: «Надо спросить Типа. Он-то за кого?»

Когда девчонки, окружив Типку на дворе, потребовали немедленного ответа, за какую партию он стоит, ответ Царя многих удивил.

— Я за Ленина! — сообщил он.

— Значит, ты... большевик? — уточнила Дунечка Пузина.

Царь кивнул головой.

— А мы за Керенского! — закричали многочисленные голоса. Тут были и Серега Копейка, и Цветок, и Спирька Орел, и Ванюшка.

— Керенский! — кричал Ванюшка.

— Плеханов! — старался перекричать Копейка.

— Чернов! — никому не уступая, вопил Цветок.

Даже Левка Купчик дал о себе знать:

— Милюков!

Царь остался в явном меньшинстве. За большевиков подали голос только несколько скобарей.

Весть о том, что Царь встал на сторону большевиков, сразу же облетела двор не только Скобского дворца, но и Моторного дома. У Царя появились новые друзья и новые враги, скрытые и явные. Отошли от него Ванюшка и Спирька Орел. Даже Серега Копейка, на которого Типка всегда полагался как на каменную стену, охладел к Царю.

На другой день спор на дворе затеял Левка Купчик. Сообщил он ребятам слышанный где-то разговор:

— Немцы Ленина подкупили! По этой причине Ленин и смуту затевает.

— П-по какой «этой причине»? — угрожающе спросил Царь.

Левка заметно струсил.

— Смуту затевает... — повторил он уже более тихим голосом.

— П-правильно делает, — отозвался Царь.

— Напрасно ты за Ленина стоишь, — попрекнул его Серега Копейка.

— А то за кого же стоять? Не за Керенского же? — усмехнулся Царь.

— Тоже сравнил, — не вытерпел Ванюшка. — Керенский — голова!

— П-пустая, — спокойно добавил Царь, вспомнив слова Максимова.

— Как это пустая? — возмутился Ванюшка.

— Т-твоим К-керенским я сапоги обтирать буду, — похвалился Царь.

Среди скобарей одни сочувственно захихикали, большинство громко зароптало, а Ванюшка даже побагровел.

— Э-это как же? — недоумевающе спросил он.

— А вот так же! — ответил Царь. — Ленин Керенского побьет. Вот увидите!

Стоявший рядом Копейка, сдвинув светлые брови, отрицательно покачал головой. Цветок недоверчиво усмехнулся. А Фроська с большой жалостью поглядела на Царя, видно не соглашаясь с ним. В спор неожиданно вмешалась тихоня Катюшка.

— Керенский — буржуй, — сообщила она.

— Молчи! — оборвала ее Фроська. (Она все еще злилась на Царя.)

Скобари недоумевающе поглядели на Катюшку — только недавно она громогласно хвалила Керенского.

— Ничего он не буржуй!.. — горячо запротестовал Ванюшка. Его поддержали другие, даже Цветок.

Царь не захотел обострять спора. Каждый остался при своем мнении. Но Ванюшке показалось очень обидно, что Катюшка уже отошла от Временного правительства и Керенский теперь не может рассчитывать на ее поддержку.

— Ты за кого? — спросил он дома дедушку.

— Как это за кого? — удивился Николай Петрович, приподнимая очки. Он читал газету, до которых был большой охотник.

Ванюшка пояснил.

— Я за тех, кто порядок в стране наведет, — строго сказал дед.

Спрашивать мать Ванюшка не стал. Она стояла в стороне от партий. Все политические вопросы надо было решать самому. В свою очередь, Царь, вернувшись домой, рассказал Максимову о своей стычке с ребятами.

— А ты их перетягивай на свою сторону, — посоветовал Типке Володя.

Максимов усмехнулся:

— Надо делами перетягивать, а не словами.

— За Керенского стоят, — угрюмо бурчал Царь. — Приезжал на днях Керенский на механический завод, на митинг, так все скобари за его машиной бежали и кричали «ура».

Царь мог бы еще многое рассказать про мальчишек, но он не привык жаловаться.

— Да-а, Керенский в фаворе, — согласился с Типкой Максимов. — Всюду портреты «министра-социалиста». Буржуазные газеты акафисты ему служат. На встречах цветами засыпают. Только надолго ли? Война продолжается. Разруха увеличивается.

Крестьяне уже не ждут, а требуют землю.

А Керенский все уговаривает.

Развернув газету «Правда», Максимов указал Царю на последнюю страницу, где печатались разные объявления:

— Советую тебе с ребятами сходить. Этот митинг наша партия проводит.

Взяв в руки газету, Царь прочитал: