Ребята Скобского дворца

Взрослые тоже принарядились. Все были веселые, довольные. Поздравляли друг друга с праздником.

Володя Коршунов на своей трехрядке мастерски играл кадриль. Был он в розовой рубашке, жилетке и в новом картузе.

— Живей! Живей! — кричал Володя.

Возле него плясали девушки, помахивая платочками.

Не выдержав, он передал соседу гармонь и сам пошел в пляс, лихо отщелкивая каблуками.

Кто-то из взрослых парней подхватил Фроську, и она, довольная оказанным ей вниманием, тоже закружилась, а потом выскочила вперед и, прихлопнув в ладоши, приняла вызов Володи. Плясала она залихватски, вызывая зависть не только у подружек, но и у взрослых фабричных девушек.

А у ворот в это время гремела «Дубинушка». Командовал хором Фроськин отец.

— Что, Фунт ситный, не опоздаем мы? — спрашивал у Ванюшки озабоченный Левка Купчик. Он то и дело щелкал крышкой часов, явно форсил.

Больше всех суетился неузнаваемый в своей шляпе Цветок. Он и ростом казался выше.

— Ребята! — кричал он. — Чичас строиться будем.

Пришла большая группа гужеедов. Спирька как руководитель, с красной повязкой на рукаве, подошел к Царю договариваться.

Ванюшка слышал, как Спирька спорил:

— Позади вас идти мы не согласны. Мы тоже свой пай вносили.

Что-то говорил ему Царь.

Колонна ребят стала строиться: ряд скобарей и ряд гужеедов попеременно. И тут снова пошел спор: кому нести знамя, кому — стяг.

Если бы не было на дворе Типки Царя, могло бы дойти дело до кулаков. Но Царь решил быстро и мудро.

Знамя он вручил Цветку, а палки стяга передал Фроське и Маринке. Столь неожиданным решением он утихомирил и скобарей и гужеедов.

Спорить с Царем никто не стал.

Только Фроська подозрительно взглянула на пышноволосую Королеву, потом на Царя. Да Ванюшка заметно изменился в лице. Он мог простить Царю, если бы тот сам взял знамя в руки или даже передал его Левке Купчику. Но выдвинуть знаменосцем Цветка?!

«Дурак ты питерский, — в сердцах ругал Ванюшка Царя, отойдя в сторону. — Нашел себе друга! Цветок тебя за фальшивую монету продаст».

Скобари и гужееды вышли со двора. На стяге было написано: «Ребятам — школу! Подросткам — работу!» Такой лозунг посоветовал скобарям написать Максимов.

На улице остановились, стали равняться.

— П-по рядам, стройся! — басовито, по-военному четко снова скомандовал Царь.

С правой стороны колонны встал Царь. С левой — Спирька, который согласился признать главенство Царя.

Равнялись ряды. Колыхалось знамя. Натянулся на ветру кумачовый стяг. Звонко запел Серега Копейка:

Отречемся от старого мира!
Отряхнем его прах с наших ног...

Песню сразу же подхватили десятки голосов:

Нам враждебны златые кумиры,
Ненавистен нам царский чертог...

Колонна ребят шла по булыжной мостовой, мимо заводских и фабричных корпусов. Ребята шли с гордо поднятой головой, ни на кого не обращая внимания. На всю улицу звонко гремел боевой призыв:

Вставай, поднимайся, рабочий народ!
Иди на врага, люд голодный...

На пути колонна обрастала добровольцами — такими же подростками, как и скобари. За знаменем шагало уже сотни две ребят.

На Большом проспекте звенели оркестры, реяли в воздухе знамена различных партий и организаций. Возле знамен на проспекте толпился народ. Впереди Царь заметил Володю Коршунова, Максимова с красной повязкой на рукаве. Над ними колыхалось огромное, малинового цвета знамя с лозунгом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», а внизу — «РСДРП (большевиков)». Впереди колонны играл свой оркестр. Царь подошел к Максимову и, приложив руку к козырьку фуражки, отрапортовал:

— П-привел ребят!

Максимов похлопал его по плечу.

— Подождем здесь немного.

— Р-ребята, не разбегаться! — предупреждал Царь, обходя ряды скобарей и гужеедов.

— Скоро? — зазвучали нетерпеливые голоса.

Уловив ропот, Царь принял решение менять знаменосцев.

На смену Цветку и Фроське с Маринкой встали другие: Копейка, Спирька и Никита. Ванюшка и на этот раз не попал в число счастливчиков, хотя и находился рядом с Царем.

«Не замечает», — с обидой думал он. Не замечала его и Фроська. Вообще в этот день на Ванюшку никто не обращал внимания, исключая, пожалуй, Катюшку, которая все время вертелась возле него и лезла с какими-то нелепыми вопросами. «Тоже... прилипла», — думал Ванюшка, отворачиваясь в сторону.

Обидевшись на всех, Ванюшка взял в попутчики Левку Купчика и отправился путешествовать по Большому проспекту.

Необозримое море людей, пестреющее разными красками, заливало не только огромный Большой проспект, но и все втекавшие в него многочисленные улицы.

Всюду реяли знамена — красные, голубые, желтые, зеленые, белые и даже черные. Множество стягов с различными лозунгами и призывами теснилось в воздухе. Играли оркестры. Звучали песни. Казалось, даже распустившиеся деревья с шелестящей нежно-зеленой молодой листвой приветствовали людей.

По расцвеченной флагами улице ребята ушли далеко вперед, ловко проскальзывая в толпе, заполнявшей тротуар, а где и пробиваясь локтями.