Ребёнок для бывшего

- Да, обговорить с ней, как сделать так, чтобы этого ребёнка не было.

Я сказала ужасные слова и с силой сцепила зубы, чтобы только не расплакаться. Не здесь и не сейчас. Всё будет потом, когда вернусь обратно к Наде и смогу прореветься по этому поводу.

- Понял…

Он обошёл свой стол, отставил чашку и, устроившись на стуле, сцепил перед собой руки в замок. Посмотрел на меня поверх своих ладоней. Глядел цепко. Так, что у меня возникло ощущение, будто я на экзамене, который мне не суждено сдать.

- Если я попрошу у тебя время… немного, пару-тройку дней… а взамен ты должна будешь отказаться от своих планов… что ты скажешь? - наконец проговорил Матвей.

Я посмотрела на него с недоумением, которое явственно ощущала внутри. Не понимала, о чём толкует Сибиряков и чего просит. Для чего ему понадобилась отсрочка?

- Поясни, - просто велела я.

- Пока досконально не могу, - покачал головой Матвей. - Но расскажу всё подробно позже. Скажем, послезавтра?

Он вновь поднялся со своего места и, подойдя ко мне, присел рядом.

- Ты ведь хочешь оставить этого ребёнка, - озвучил он то, что было на поверхности.

- Да. Но я не вижу повода…

Я не договорила, когда Матвей повернулся и, взяв меня за руку, заговорил:

- Просто дай мне время. Это всё, чего прошу.

Он тяжело вздохнул, когда я посмотрела на него с непониманием. Что он задумал? К чему клонил? Для чего ему требовалась пауза?

- Два дня. Вот всё, что мне нужно, - сказал он с нажимом прежде, чем я бы засыпала его вопросами.

Его ладонь сжала мою. Я напряглась, но руки не отняла. Хорошо знакомое прикосновение отозвалось чувством безопасности.

- Хорошо, - всё же ответила после небольшой заминки.

У меня сейчас имелось то, чего мне так не хватало. Ощущение, что не одна. Что могу рассчитывать на помощь. Это ведь так важно - ощущать, что рядом есть чьё-то плечо. Какими бы сильными мы сами себе ни казались, бывают моменты, когда нужда в поддержке столь сильна, что от этого, кажется, зависит сама жизнь.

- Вот и хорошо. Тогда я позвоню Калининой и скажу, что Лукинская… то есть, Теплова, к ней не придёт, - отпустив мою ладонь, сказал Матвей и, тоже с облегчением выдохнув, взялся за телефон.

А мне оставалось лишь гадать, чем он обрадует меня через пару дней. Ну, или не обрадует.

Перед тем, как вернуться домой, я отправилась в парк. Мне нужно было упорядочить мысли, расставить всё в голове по полочкам. Эта неожиданная встреча сделала то, что, пожалуй, мне было сейчас нужнее всего. Дала передышку. Такую нужную, на которую я сама бы не решилась. Ибо чем больше времени проходило, тем больше я рисковала. А такой дилеммы, которую передо мной поставила жизнь, я не пожелала бы и врагу.

Матвей Сибиряков же сегодня дал мне не просто отсрочку. Он подарил надежду на то, что мой малыш родится. Только за одно это я была безумно благодарна бывшему.

- Дядя Женя?

Я ошарашено уставилась на родственника, обнаружившегося… возле подъезда Нади. В голове вихрем промчались мысли о том, как он мог здесь оказаться? И почему не позвонил и не сообщил, что прилетает?

- Привет, дочка, - чуть смущённо проговорил дядя. - А я тебе как раз звонить собирался.

Он взял со скамейки внушительную сумку, и я бросилась к нему, чтобы перехватить багаж.

- Ну-ну, не стоит, - остановил меня дядя Женя. - Тебе же сейчас тяжёлое нельзя поднимать.

Он посмотрел на меня выразительно, и я отвела глаза. Теперь примерно было понятно, что к чему. Наверняка мама позвонила брату, чтобы тот прибыл и как-то повоздействовал на меня в вопросе развода со Славой.

- Надежда твоя не против будет, если мы пару часов у неё посидим? - спросил дядя, кивая на дверь подъезда.

Я нахмурилась.

- А как ты тут очутился? Откуда знаешь, что я живу у подруги?

Теперь уже настала пора дяди отводить взгляд.

- Идём, поднимемся, обговорим всё, - предложил он и я, вздохнув, кивнула.

Меньше всего на свете мне хотелось спорить с дядей. Я уже предвидела, как он начнёт убеждать меня в том, что я тороплюсь с решениями. И хотя дядя Женя вкладывал бы в это исключительно заботу обо мне, последнее, чего бы мне хотелось - чтобы наши отношения стали прохладными.

- Ну, садись, потолкуем, - сказал он, когда Надя, сделав вид, что ей нужно в магазин, отбыла из квартиры, предварительно сообщив нам, что мы можем чувствовать себя как дома.

Я устроилась за столом напротив и, чтобы чем-то занять руки, обхватила ладонями чашку горячего чая.

- Дядь Жень… Это же мама тебя… ну, побеспокоила? - спросила я, прямо посмотрев на родственника.

- Мама, - кивнул он. - И правильно сделала. Ты бы сама навряд ли мне позвонила по такому поводу?

Он как в воду глядел. Волновать дядю Женю я совершенно не желала. Но прежде, чем сказала бы ему об этом, он проговорил:

- Вот мой порядок действий и спорить с ним не нужно. Квартиру свою я продаю. Здесь покупаем тебе небольшое жильё. А мне - комнату. На что уж денег хватит. Я в Петербург переезжаю, помогать тебе буду, чем смогу, сколько бог мне ещё отведёт.

Он смотрел на меня своими мудрыми голубыми глазами, а я удивлённо глядела в ответ, чувствуя, как в носу у меня щиплет и как хочется просто взять и разрыдаться.